Хранитель Лачубту-нгуо

Сян Аристархович как-то раз был в Бурулгане по заданию штаба, чтобы выяснить, кто стоит за военной помощью для сарацин Кеджийска. Тогда еще возник парадокс: Охотник должен был убрать основных поставщиков подпольного оружия в городе, но сам приобретал его именно в районе сарацин. Может быть потому, что официальную торговлю оружием контролировали стражи, не позволявшие появляться на улицах Кеджийска мощным винтовкам и автоматам, не говоря уже о пулеметах и взрывчатых веществах. Лучшее оружие они держали в своем арсенале, а охотники за головами, по сути своей свободные наемники, должны были сами заботиться о своем снаряжении.

Устав от продолжительной ходьбы, Охотник присел на кусок бетона, служившего в прошлом подъездным козырьком, и закурил. Мимо проехал патруль из трех стражей на снежных байках в зимнем бронированном камуфляже. “Проклятые твари! Запретили проезд на транспорте по городу, теперь приходиться пешком ходить!” – подумал папаша Сян и злобно плюнул в сторону удаляющихся стражей. С другой стороны, так им легче контролировать город и противостоять бандам. Что стало бы с Кеджийском, если каждый местный уличный бандит сможет свободно разъезжать по кварталам? Уличные войны захлестнули тогда относительно спокойный город и уже не важно, кто победит – производство и торговля умерли бы, и кому станет нужен пустой город с разрушенными домами?

С этими мыслями Охотник достал из внутреннего кармана фляжку и сделал несколько глотков коньяка. Основной запас остался дожидаться хозяина дома, хоть для этого и пришлось сделать огромный крюк через весь район. Но не потащился бы он в оружейный магазин с тяжелой канистрой?

Спрятав флягу, Сян Аристархович встал и с непроизвольным стоном потянулся. Ужасно ныли спина и ноги, а им бедным еще предстояло сегодня поработать. Осмотрев широкую улицу, уходящую далеко на несколько кварталов, Охотник решил, что лучше срежет путь через многочисленные проулки. И хотя так будет опаснее – патруль туда не суется, но идти еще два часа по шоссе уже не было сил. А на случай уличных бандитов на поясе притаились две кобуры с надежными револьверами. Папаша Сян был без ума от древнего оружия вроде револьверов, устаревших задолго до ядерной войны. Он их скупал, где только видел и добавлял в свою домашнюю коллекцию, доставшуюся ему от отца. Так оружие получало новую жизнь – Охотник заботливо ремонтировал, чистил и полировал старинные револьверы. Это выросло из детского увлечения ковбойской тематикой – у родителей имелся домашний голографический кинотеатр с кучей вестернов. Поэтому Сян и любил носить шляпы, похожие на ковбойские, а также куртки, плащи с высоко поднятыми воротниками и прочие вещи, напоминавшие ему героев дикого запада.

Свернув на узкую боковую улицу, Охотник побрел по едва заметной тропе среди высоких сугробов, достающих порой до разбитых окон второго этажа. Здесь веяло пустотой и забвением и даже казалось, что в домах по дороге никто не живет. Но это только на первый взгляд: вот, например, проходя мимо высотного здания, охотник едва не угодил под “бутылочный” град. Кто-то сверху решил избавиться от мусора, оставшегося от хорошей попойки, и бесцеремонно выкинул пустую стеклотару из-под алкогольных напитков прямо на улицу. Папаша Сян вовремя прыгнул вперед, когда рядом с ними приземлилась первая бутылка, задев край плаща. Тут же за спиной раздался звон – долетели остальные и разбились друг об друга. Посмотрев наверх, Сян Аристархович крикнул темному силуэту человека, высунувшемуся из окна на десятом этаже:

– Эй, ты! Поосторожнее! А вдруг попадешь в кого-нибудь?

– …твою маму… Расходились тут! Бутылке…, ух, млять, упасть негде! – послышался сверху нетрезвый голос, после чего человек спрятался в своей комнате и громко хлопнул рамой.

– Чтоб ты, тварь, сам когда-нибудь вывалился из окна вместе со своим мусором, – пробормотал Охотник, и, поправив шляпу, двинулся дальше.