Хранитель Лачубту-нгуо

Оставив позади грязный переулок, папаша Сян оказался на довольно широкой улице, где поджидал неприятный сюрприз. Слева от него по дороге шла группа людей преимущественно русского происхождения, одетых в кожаные одежды с пришитыми пластинами самодельной брони. Охотник заметил огромное количество оружия, неумело спрятанного в карманах, за поясом или даже за пазухой, причем, вполне серьезного вроде дробовиков и автоматов. Самый массивный из бандитов, не стесняясь, нес на плече толстый лом с приваренной на конце гирей. Синие полосы и узоры на их мордах означали только одно – Охотник нарвался на отряд берсерков, идущих на дело или просто пострелять случайных прохожих, как они любили делать на своих территориях в Хельмграде. Называлось это у них ”вечерний звон”, когда бандиты прогуливались по улицам с магазинчиками и громили их, чтобы потом владельцы платили “за охрану”. Вечерний, потому что это происходило в основном по вечерам, а звон – стреляли сначала по окнам и витринам. Зачастую случайные люди, оказавшиеся на их пути, тоже подвергались насилию. Как правило, после таких “прогулок” дельцы с пострадавших улиц охотно платили бандитам. Стражи, конечно, пытались пресекать это, но не часто получалось предугадать очередной “вечерний звон”.

Охотник попятился с надеждой, что еще не попался на глаза бандитам и не поздно укрыться тенью узкого переулка. Но некоторые берсерки отделились от основной группы и двинулись в его сторону, на ходу доставая оружие из одежды. Упершись спиной в холодную стену углового здания, Охотник распахнул полы плаща и положил руки на рукояти револьверов. Пристально разглядывая противников, он уже продумывал ситуацию – кто из нападающих самый опасный и кого убить первым. А в голове крутились слова агента Стражи, сказанные накануне о понаехавших в Кеджийск берсерках.

– Накаркала, проклятая штабная крыса, – буркнул себе под нос папаша Сян и резко выхватил из кобуры револьвер, увидев, что один из бандитов направляет на него обрез. Но не успел Охотник взвести курок, как прозвучал треск короткой очереди, и толстый бандит с обрезом охнул и выронил оружие, схватившись за бок. Сян Аристархович повернулся узнать, кто же его опередил. С другой стороны улицы из боковых переулков один за другим появлялись вооруженные люди в самой разнообразной одежде. Единственное, что их объединяло, так это среднеазиатский тип лица. Правда, кое в ком можно было признать выходцев из Кавказа.

“Догулялись, синемордые! Тут вам не свойский район Хельма, здесь территория сарацин”, – злорадно подумал папаша Сян и боком двинулся вглубь переулка, откуда он и пришел – страсть как не хотелось угодить под перекрестный огонь. Оставалось теперь надеяться, что берсерки переключатся на более опасного врага и оставят его в покое. Так собственно и произошло: когда товарищи увидели, как их друга ранили появившиеся люди, они повернулись к ним и открыли беспорядочный огонь.

Охотник, однако, не собирался совсем покидать место перестрелки, он затаился в глубине узкой улочки за мусорной кучей и продолжил наблюдать за развитием событий. Ему, к сожалению, видна была лишь часть развернувшейся картины. Вот берсерки устремились вперед, стреляя на ходу, но их атака быстро захлебнулась – сарацины открыли плотный огонь из автоматов. Все-таки сарацины являлись основным поставщиком нелегального оружия в этом районе, да что там, во всем городе, и преимущество по количеству автоматического оружия было на их стороне. Много берсерков попадало на снег, некоторые замертво и, казалось, финал схватки предрешен, но тот самый бугай с длинной палицей из лома бросился вперед, яростно выкрикивая боевые ругательства. Его не смогли остановить врезающиеся пули, они просто отскакивали от массивных металлических пластин, пришитых к дубленке. Бандит пробежал с замахнувшимся орудием и исчез из поля зрения Охотника – угловой дом загораживал обзор.

Рискуя получить шальную пулю, папаша Сян перебежал на другую сторону переулка и присел, прижавшись к стене. Его рука по-прежнему сжимала револьвер. Охотник удивился, как мало оказалось его “спасителей”. Если бы не их бурулганские автоматы Калашникова, берсерки в миг с ними покончили. А так сарацины уже обезвредили больше половины непрошеных бандитов. Только вот здоровяк оказался не по зубам – он с ревом врезался в их плотный строй и практически расшвырял бандитов Ахмета по сторонам своим страшным оружием. Один из отлетевших от крепкого удара упал на снег, брызгая кровью и мозгами – тяжелая гиря расплющила ему голову, словно ржавую консервную банку. Другой бандит успел подставить автомат под удар и особо не пострадал, но его отбросило в сторону с погнутым и ставшим бесполезным оружием. Третий сарацин выпустил длинную очередь снизу вверх, пытаясь попасть в слабо защищенные места берсерка – ноги и голову, но того лишь развернуло ударами пуль. Прокрутившись дальше по кругу, громила врезал палицей в грудь сарацина и разбил его ребра на щепки.