Хранитель леса

Рассказать Одару или Игнату? Нет, плохая идея. Игнат может и не расскажет моему отцу, но точно не поверит мне, потому что тоже считает меня лишь ребенком, который любит рассказывать небылицы. Одар… уверена, это для него будет лишь еще одним поводом поиздеваться надо мной.

Брат и Василиса тоже не поверят. А больше и нет никого.

Разве что мама…

Но как я смогу убедить её поверить мне, если сама себе не верю…

Дело идет к обеду, а значит, мне нужно возвращаться. Забираю свою рубашку, но как я и думала, она не успела высохнуть. Поэтому когда надеваю рубаху, по телу пробегает табун мурашек, потому что холодная и полусухая ткань неприятно прилипает к коже.

Вернон, словно опять почувствовав моё настроение, льнет своей мордой ко мне, чем вызывает слабую улыбку.

– Все хорошо, мальчик, – поглаживая коня по шеи, произношу скорее для себя. – Мне просо всё это приснилось. Ты же знаешь, как я люблю фантазировать.

Из меня вырывается нервный смешок, но видимо мой конь, абсолютно со мной не согласен, потому что начинает фыркать и мотать головой. Я хватаю его за поводья и придвигаю ближе.

– Я… не знаю, что мне делать, Вернон. Если бы я сказала, что на меня напал человек, тогда возможно мне бы ещё поверили, но это… – мой голос дрогнул, как только картинка с чудовищем всплыла в моей памяти. – Меня снова сочтут сумасшедшей, а неприятности будут у моей семьи. Я и так постоянно создаю им проблемы, так что я буду молчать.

Амбар я покидаю в самом ужасном настроении, какое только может быть. Никогда бы не подумала, что после прогулки с Верноном, я буду настолько подавленной. Даже Вернон притих, и домой мы возвращались медленно идя, и только когда на горизонте показался дом, я пустила его в рысь.

Перед тем, как вернуть коня на место, сначала я заглядываю в конюшню и, убедившись, что внутри никого нет, тихо завожу его внутрь. И снова я окунулась в свои мысли и не заметила, как подошел Одар.

– Как прогулка, маленькая принцесса? – в его голосе всё так же слышны издевательские нотки, но мне сейчас совершенно не до его шуток.

Проигнорировав его вопрос, я продолжила снимать седло. И когда заканчиваю, направляюсь к выходу, однако мою руку ловит Одар. И взглянув на парня, я первый раз увидела у него такое выражение лица. Словно он переживал…

– В чём дело? – его голос стал ниже, и жестче. Глаза взволновано бегали по моему лицу, пока я боролась с собой.

Мне безумно хотелось рассказать кому-то о том, что произошло в лесу. Однако я знаю Одара, и то, как он недолюбливает меня. Может он сейчас специально разыгрывает передо мной заботу, чтобы потом всё передать моему отцу. От этой мысли мне стало противно, поэтому я зло выдергиваю свою руку.

– Я в полном порядке, – заставляю себя улыбнуться, но уверена, что выходит криво, потому что Одар становиться ещё более нахмуренным. – Или что, побежишь сейчас к отцу докладывать, как всегда делал?

Последние слова я выплёвываю ему в лицо. От чего парень вмиг меняется в лице, и жестко притягивает меня к себе ещё ближе. Его красивое лицо омрачило выражение гнева.

– Не знаю, за что ты так ненавидишь меня, но у тебя нет права задавать мне такие вопросы, – шепотом проговариваю я. – Пусти. Мою. Руку.

Каждое слово я проговариваю по отдельности и чётко.

– Ненавижу…? – едва слышно повторил парень, слегка повернув голову в сторону.

Но затем его резко передергивает и он, наконец, отпускает меня. Не теряя времени и не оборачиваясь, семеню в сторону дома.

Глава 2

Не помню, как дошла до своей комнаты, но к моему счастью, я никого не встретила. Из большого зала уже доносятся звонкие голоса. Из них я смогла узнать отца и его помощника – Мегир Нисил. Этот мужчина прекрасно знает, как навести страх, даже не проронив ни слова. Он чуть ли не в два раза больше моего отца, его коричневая борода доходит ему до груди, а длинные вьющиеся волосы всегда заплетены в толстую косу. А если посмотреть в его холодные серые глаза, кажется, будто все твое тело парализует, и ты не можешь двигаться. Однако это только внешность, что отлично услужила ему при службе у короля. Он был самым молодым, но при этом уже одним из выдающихся охотником, и потому приглянулся моему отцу. Однако внутри это самый добрый человек, которого я когда-либо встречала. Пару раз мне довелось съездить вместе с ним на охоту, и тогда я поняла, что он делает это не ради похвалы или потехи собственного самолюбия. Он охотиться, чтобы выжить, чтобы его семья не умерла с голоду, так же, как и все жители нашего города, смогли прокормить себя. Застрелив очередного зайца, оленя или быка он становился перед ними на колени и читал молитву, прося богов простить ему его эгоизм.