Хранитель очарованных комнат

– Я прослежу, чтобы подобное не повторилось, мистер Портендорфер. А теперь, что касается вашей комнаты…

* * *

Хюльда провела день, заканчивая отчет и помогая мистеру Бабино и мисс Тэйлор; второй визит мистера Портендорфера проходил гораздо спокойнее, чем первый. Запахи ужина начали разноситься по комнатам, солнце сияло, а Оуэйн присмирел после того инцидента с лестницей, хотя его чары всюду следовали за мистером Портендорфером, как привязанные, словно мальчик из кожи вон лез, чтобы впечатлить его.

Уже в десятый раз она подумала о том, как рука мистера Фернсби обнимала ее за талию, как их тела настолько плотно прижимались друг к другу, что она могла почувствовать ароматы петигрена и чернил, словно исходящие от его кожи. И уже в десятый раз она отодвинула фантазии прочь, хотя теперь она скорее глубоко, отчаянно умоляла свой разум их отпустить, а не жестко перестраивала собственные мысли.

Хюльда как раз закончила накрывать к ужину, когда от окна донесся тихий стук. Обернувшись, она заметила ветряного голубя и подумала, что он, наверное, сперва попытался попасть внутрь через окно ее спальни, но не смог и спустился сюда. Поспешив к нему, Хюльда подняла оконную раму и впустила измотанную птицу, сняла с ее лапки послание и предложила кусочек хлеба.

Она вскрыла письмо с печатью БИХОКа. В нем говорилось: «Хюльда, я настаиваю…»

– Что это?

Подскочив, Хюльда обернулась, увидела входящего в столовую Мерритта и инстинктивно спрятала письмо за спину.

– Это ветряной голубь? – Он прошел через комнату, чтобы посмотреть на птицу, которую нисколько не смущала близость еще одного человека. – И точно! Взгляните на печати на его перьях. Давненько я уже такого вблизи не видел. – Он посмотрел на ее локоть. – Это же не письмо от вашего ухажера, верно?

Она дернулась от этого предположения.

– Конечно нет. – Она снова достала письмо, молча отчитав себя за нелепое поведение. – Это лишь сообщение из БИХОКа.

– О. – Он погрустнел. – Наверное, теперь, когда вы поняли, что дело в турмалине…

Он не закончил предложение, но это и не требовалось. Теперь, когда вы нашли второй источник магии, вам больше незачем оставаться.

Вот только было зачем, как бы она этому ни противилась.

Хюльда пожала плечами и просмотрела письмо – оно было недлинным. Иначе и быть не могло, его ведь должен был нести голубь. В нем говорилось, в сущности, то же, что и в предыдущем, но с более решительными глаголами и четкими знаками препинания – явный признак того, что Мира чуть не протыкала бумагу ручкой.

– Директор хочет, чтобы я вернулась и помогала с административной работой, хотя это и не мое.

– Скоро?

Она сложила письмо.

– Скоро – понятие относительное. Если честно, я не понимаю, почему она столь непреклонна в этом вопросе. Я еще не отослала свой отчет.

– Тогда, – он осторожно подбирал слова, и она не могла им не поражаться, – вы, наверное, могли бы… или хотели бы… остаться немного дольше.

То, как он говорил – выражение его глаз и чуть склоненная спина, – заставило звенеть крохотные колокольчики в ее голове, те, которые она уже столько раз заглушала. Она отвела плечи назад. Профессионально.

– Возможно. Я ведь действительно отличная экономка.

Он улыбнулся:

– И это тоже.

Колокольчики брякнули и запели. Динь! Динь! Динь!

Он приободрился:

– Ой, точно. Я же пришел одолжить шахматную доску Батиста. Вы не знаете, где она?

Хюльда покачала головой.

– Но сам он в кухне.

Кивком ее поблагодарив, Мерритт обогнул стол, бросив комплимент о том, как чудесно он выглядит, и проскользнул в комнату для завтраков, направляясь в кухню.

Облокотившись об оконную раму, Хюльда вздохнула. Ей не хотелось этого признавать, но уж конечно, мужчина, которого заботит лишь статус-кво, не стал бы говорить подобных вещей. Не стал бы так переживать о том, останется ли она, считая ее домоводство лишь второй по значимости причиной! Она его верно расслышала, ведь так? У нее классическое образование. Уж конечно, она понимает английский.

Мысль о том, что Мерритту Фернсби она может быть небезразлична, пробудила внутри ужасающую надежду, отчего письмо Миры задрожало в ее пальцах. Может, в прошлом все шло не так, потому что бог или судьба, или что там еще, знали, что время еще не пришло. Может, есть в ней что-то, что можно любить… что-то, чего мужчина может желать – а не просто те качества, которые она вносит в свое резюме для нанимателей. Это «может» причиняло ей боль, но радость, которую оно принесло, снова заставила ее почувствовать себя двадцатилетней.

Не забегай вперед, пожурила она себя, но никакие наставления не могли приглушить вихрь эмоций, колотящийся о ребра. Успокоившись, Хюльда прочла письмо и протянула голубю палец, на который тот послушно сел. Она ответит у себя, где сможет походить взад-вперед и минутку подумать. Понять, чего хочет.