Хранитель подземелий

Равшары были обособленным народом, им редко был нужен кто-то из соседей, разве что как жертва для набегов, хотя чаще всего их устраивала бесконечная резня, что вожди устраивали между собой. Разрушение, убийства и вражда были единственным смыслом жизни детей пустоши. Их сердца не откликнулись бы на проповеди иноземного священника Шаабана, который говорил о чуждом им боге, неизвестный никому рыцарь Аргои не успел доказать свою силу и мастерство, да и его манеры вести высокие речи равшаров не могли заставить прислушаться. Оставался единственный человек, который был близок этим убийцам по духу, которого они знали и боялись, как огня. И уважали. Глоддрик подошел к костру возле центрального шатра, и хотя на фоне Коги он выглядел невысоким и тщедушным, равшары не сомневались в том, что в бою он стоит сотни таких, как они.

– Я помню его, – сказал своим ребятам вождь племени Костяных Драконов, Варгайл Броненосец, весь торс которого был закрыт реберными костьми и хребтом буйвола, а голову закрывал череп этого же зверя, – я участвовал в битве с Союзными уродами, когда был еще совсем молод. Помню, как мы брали его в плен. Но если бы я оказался в том лагере, где держали этого урода и его сослуживцев, меня бы здесь не было.

Глоддрик, услышав вождя, всмотрелся в черты лица, которые можно было разглядеть под бычьей черепной коробкой, пытаясь уловить в них нечто знакомое, но безрезультатно. В те далекие годы молодости Ганрайского Демона он был лишь одним из той безликой массы равшаров, которые захватили в плен его товарищей.

– Кромсатели, дробители черепов и просто больные ублюдки! – окликнул их Глоддрик, простирая руки к огню, – равшары! – он решил перейти к делу сразу, что было в духе главы Карательного Отряда, – Ранкор нуждается в вашей помощи. Знаю, вы срать хотели, – если вначале равшары недоверчиво переглянулись и с сомнением качали головами, то теперь снова прониклись живым интересом к речам Глоддрика, он был их братом по духу, пусть и не по крови, и знал, как с ними вести переговоры, – на проблемы внешнего мира. Но это касается вас. Лично. Заргул идет, помните такого? – при упоминании этого имени робкое перешептывание пронеслось сквозь нестройные ряды любителей жестоких схваток, – ваш предок, гребаный Кшатрион Кроволикий, ему прислуживал. Старый хер оклемался, и теперь надвигается на Ранкор. Если народы не объединятся, краснорожий нагнет сопротивление и поработит всех живущих, и будет иметь в зад, как дешевых сифилисных шлюх.

Ряды мазаных в крови равшаров растолкал тощий и высокий, как жердь, вождь племени Алых Владык, Краштар Жертвенный. Его руки были обмотаны ритуальными браслетами, как и шея – амулетами, лицо его горело фанатичным экстазом, которому бы позавидовали многие сектанты и религиозные фанатики. Он был особенно помешан на принесении в жертву своих соплеменников или же захваченных в плен воинов других племен.

– Мы свои! Пусть и не высшая раса, но близкая к горхолдам, мы воевали с горхолдами! Неужто Заргул станет трогать и нас?

Глоддрик сплюнул на землю и облизнулся в раздумьях, стоит ли удостаивать своим вниманием этого раболепного приверженца Многорогого.

– Если хотите стать безвольными рабами силы Азрога, как Кшатрион и его слуги – не станет. Но равшары следуют лишь пути войны и заветам предков. На Священном Древе написано, что надо служить Заргулу?

Ответить на это вождю было нечего.

– Вот Глоддрик дает, – сказал Эрлингай, – ему бы оратором выступать, а не преступников по Ганраю ловить.

Глоддрик, подойдя ближе к лицам равшаров, заставил этих никем не покоренных бичей пустоши отступить на несколько шагов.

– Мы друг друга поняли. Или кто-то еще нуждается в объяснениях? – равшары молчали, а Глоддрик, повернувшись к Коге, заключил, – будет совет народов Ранкора. Не опаздывай.

Надолго в этих мрачных краях путники не задержались. Кога принялся осваиваться на месте верховного вождя, а Шаабан прочел молитву за спасение душ Марвола и погибших с ним солдат, а затем вместе с равшарами наши герои похоронили их со всеми почестями. С помощью Старейшего Эрлингай, Глоддрик и Шаабан в мгновение ока оказались на следующем пункте назначения, где требовалось найти союзников. На Побережье Кесилора, родине обретших разум хладнокровных и вышедших из морской пучины гуманоидов.

Глава 23: «Мудрость лесного народа»