Хранитель Силы

– Погиб… Неужели не знаете? Он выбросился из окна, там, на Старой площади… Еще в девяносто первом, после путча.

– Не знал, – откровенно загоревал Мавр. – Как жаль… Мне ничего не сказали. А почему Кручинин покончил с собой? Что писали в газетах?

– Не помню… Столько событий, и одно другого страшнее… Говорили, что-то было связано с деньгами… Огромные суммы…

– Извините за вторжение. – Мавр раскланялся, вышел из квартиры, но женщина выскочила за ним следом с тростью в руках.

– Вы забыли!

– Ах да!.. – Мавр с поклоном принял костылик. – Старею, барышня! Вот уж и вещи забывать начал…

Спустившись на один пролет, к лестничному окну, прислонился к стене и долго смотрел на улицу. У дома работала наружная охрана, и, кроме того, снимали, по крайней мере, две видеокамеры. Машина, что была на стоянке, имела специфический антураж, характерный для службы наблюдения – антенны, затемненные стекла, нарочито невзрачный вид.

Мавр вышел из подъезда и для страховки прошел дворами к соседнему переулку и оттуда уже смело направился к автобусной остановке.

С Осенней улицы он поехал на городском транспорте с тремя пересадками и через час добрался до улицы Академика Королева. Там он разыскал здание с коваными решетками на балконах и скульптурной группой на крыше. Когда-то дом был богатый, и снаружи, если глядеть издалека, впечатлял и сейчас, однако при близком рассмотрении превращался в памятник древней, погибшей цивилизации. Особенно в темных, обшарпанных подъездах, где под ногами брякала оторвавшаяся плитка, а на лестнице в протертых ступенях зияли дыры.

На самом верхнем, двенадцатом этаже Мавр остановился, чтобы перевести дух – лифт, разумеется, не работал, – после чего приблизился к единственной на площадке дубовой массивной двери, на которой светлел прямоугольник от сорванной медной таблички. Это его насторожило: не исключено, что и эту квартиру кто-то перекупил. Однако он покрутил ручку старинного звонка и замер в ожидании. Дверь безбоязненно отворилась на всю ширину, и в проеме показалась женщина лет шестидесяти с платком-паутинкой на плечах.

Она узнала его сразу, отступила, раскинула руки, словно хотела обнять.

– Князь!.. Боже мой, какими судьбами?

Мавр ступил через порог и закрыл за собой дверь.

– Мое почтение, Татьяна Павловна, – сдержанно проговорил он. – Думал, и тебя не найду. С утра объездил всю Москву – одни провалы. И у тебя табличка оторвана…

– Дети собирают цветные металлы, – пояснила она. – Снимайте пальто и проходите! Столько лет жду вас, дорогой Александр Романович…

– Почему не восстановила?

– Не успела, князь… Да и кроме вас, кто еще придет? – Она барственно прошла в просторный зал, взяла со стола «Беломор» и закурила.

– Что произошло с квартирами на Беговой и в Сокольниках?

– Они давно пропали, Александр Романович. Я и не отстаивала… Зато на Гарибальди все в порядке.

– Это мне известно, – строго сказал Мавр и сел в кресло. – Сейчас там находится мой тесть. Так что там появляться нельзя.

– Ясно, – обронила она, не скрывая любопытства. – Вы что, женились?

– Что случилось с Кручининым? – пришлось прервать ее лирическое настроение.

– Он выбросился из окна…

– Знаю! Меня интересуют обстоятельства.

– Его пытали, требовали назвать номера счетов в зарубежных банках, имя распорядителя финансов, руководителя группы специальных финансовых средств. – Татьяна Павловна подняла взгляд, полный достоинства. – То есть вас… Чтобы не выдать, он воспользовался моментом и прыгнул… Вдова сказала, Кручинин боялся боли.

– Кто пытал?

– Фамилии есть…

– Почему сразу не сообщила? Четыре года прошло!

– Были официальные сообщения. – Она смутилась. – После путча… Я решила – вы прочитаете…

– Меня уже тошнит от газет! Их выходит уже тонны!

– На будущее учту, – покорно опустила глаза.

– Хорошо. – Мавр слегка расслабился, достал из визитного кармана бумажку. – На этот счет в Ярославль следует перевести один миллион долларов. По обычной схеме.

Она взяла бумажку, ответила, как солдат:

– Будет сделано.

– Мне сейчас наличными тысяч двадцать…

Татьяна Павловна тотчас открыла встроенный в стену сейф и принесла деньги.

– На квартире в Сокольниках хранились образцы акций…

– Мы смогли изъять их, находятся здесь…

– Они нужны мне сейчас.

Удалившись в другую комнату, она вышла через минуту с тугим канцелярским пакетом.

– Вот… Все здесь.

– И еще… – Мавр распихал деньги по карманам, во внутренний убрал акции. – Ты сообщила, что журналист Хортов случайно вышел на тему о немецких ценных бумагах.

– Да, через своего информатора в ФСБ.

– Что же он делал в Германии?

– Служил, он в прошлом военный. Последние годы – в особом отделе западной группы…

– А женился на немке тоже случайно? Сумел университет закончить… Не слишком ли много совпадений?

– Журналистом занимался Бизин, – виновато сказала Татьяна Павловна.

– Мне надоела его самодеятельность! – обрезал Мавр и встал. – Где у него резиденция?

– В Переделкино, – она тоже поднялась. – На фронтоне герб… Осталась единственная квартира на Гарибальди… Я выдала необходимую сумму, и он купил писательскую дачу…

– Не слишком жирно ему – дачу?