Хранитель Силы

– Ладно, груз в машину и садись за руль, – Пронский разрезал путы на ногах пленного – тот замычал, захрипел, стал грызть веревку, однако шел, как агнец на заклание. В проходном дворе он сам наткнулся на глухую стену, повернулся и в тот же миг получил короткий и сильный удар в грудь. Шарфюрер качнулся, за–хрипел, однако сохранил равновесие, устоял, и неожиданно раскушенная пополам веревка вылетела изо рта.

– Мой бог, – трезвым и спокойным голосом сказал он. – Как мне больно.

Пронский еще раз махнул ножом – фашиста бросило на стену, глухо стукнулась голова, но в следующее мгновение он оттолкнулся спиной и сделал два шага вперед.

И остался стоять.

Стрелять в гулком проходном дворе было опасно, минут пять, как ушли бомбардировщики, замолкли зенитные батареи, в небе стало тихо, а по улицам заревели автомобили. И все-таки капитан СС приставил пистолет к уху и спустил курок. Близкая вспышка выстрела ослепила, на миг высвеченная черная голова мотнулась и рухнула в бездну, но секундами позже, когда Пронский отступил, пряча пистолет, запечатленный зрением немец продолжал стоять.

Он нащупал ногой лежащий на брусчатке труп и, смаргивая видение, пошел к машине.

Допрос полковник Пронский начал сразу же, как только выехали на улицу. Генерал с сыном сидели рядом, прижавшись друг к другу плечами. Фон Вальдберг довольно быстро отошел от звукового шока, зато гитлерюгенд продолжал дергаться, втягивать голову и гримасничать, словно после контузии.

– Генерал, мне известно о вас практически все, – начал Пронский. – Ваши заслуги перед кайзеровской Германией, перед Веймарской республикой и Третьим рейхом. Мы с вами, господин фон Вальдберг, занимались одним и тем же делом, а именно экономической безопасностью государств, каждый – своего. В двадцать пятом году вы, будучи советником президента, всячески пытались убедить его не делать шагов, которые приведут к краху немецкой экономики и банковской системы. Вы были противником перевода германской промышленности в ценные бумаги, не так ли?

– Я не намерен разговаривать с вами, – через губу сказал генерал. – Не знаю, кто вы и чьи интересы представляете.

– Мы коллеги, генерал. Вспомните: тридцать восьмой год, Вена, секретная миссия, вопросы перевода банков–ских активов из Литвы, Латвии, Польши… Семи календарных лет не прошло, а кажется, век минул.

– Пожалуйста, включите свет, – вдруг попросил генерал. – Я должен увидеть ваше лицо.

Полковник ткнул кнопку фонарика и осветил себя.

– Узнаете, господин фон Вальдберг? Вы еще спрашивали, откуда у меня шрам на лице. А я ответил…

– Князь Пронский?..

– Да, барон, это я.

– Почему вы… в форме СС? Вы служили… служите рейху?

– Нет, вам не повезло, все мои предки служили России. Я не мог изменить их славе, барон, и пришел с той стороны, чтобы встретиться с вами.

Томас после шока приходил в себя, но еще не воспринимал окружающий мир адекватно.

– Отец, мы все еще в храме? – вдруг спросил он. – А что ты говорил об Аврааме?..

– Да, Томас. Да, – заспешил генерал. – Мы с тобой пришли молиться.

– Но почему не горят свечи?

– Они уже сгорели, сын. Мы пришли давно… Читай про себя молитвы.

– Хорошо, отец…

– Барон, надеюсь, сейчас вы станете отвечать на мои вопросы?

– Что вас интересует? – насторожился тот.

– Пакет Веймарских ценных бумаг, принадлежащий сейчас НСДП. Вы отлично понимаете, о чем я говорю.

Генерал сделал паузу, подтверждающую точное попадание полковника в цель, но сказал отрешенно:

– Нет, князь, я не занимался бумагами.

– Я знаю. После того как вы с блеском провели операцию по возвращению акций, вас перебросили на другой фронт – собирать и вывозить ценности из оккупированных районов.

– Вывозил… Но накоплением и формированием партийных средств занимались другие люди.

– Все режимы в Германии ценили ваш профессионализм, и потому фон Вальдберг никогда не был забыт. А фюрер считал и считает вас самым честным и преданным человеком рейха. Чуть больше месяца назад вас пригласил Борман. О чем вы говорили – никому не известно. Однако после этого вы стали заниматься подготовкой к эвакуации ценностей, для чего дважды вылетали в Южную Америку. В частности, в Аргентину и Колумбию, чтобы подготовить надежные места хранения. В вашем ведении там до сих пор находится батальон СС, в свое время переброшенный из Голландии.

– Я слишком стар, чтобы изменять себе и Германии.

– Не спешите, барон, категоричность в вашем положении опасна, и я обязан предупредить об этом. – Капитан протянул руку и неожиданно похлопал Томаса по щеке, как обыкновенно делал Гитлер.

Фон Вальдберг все понял, побагровел и затаился, как оцепеневший хомяк.