Хранитель солнца

– Конечно, я вам все точно говорю. У меня сведения самые надежные, от тамошней уборщицы. Ну, может, не грузовик, – пошел он на попятную, – может, пикап, но все равно много… но только я вам про это рассказывать не могу, потому как не имею права. А только в музей вы сегодня не попадете…

– А мне в музей и не надо, – жизнерадостно ответила Надежда. – Раз уж он не работает, так и бог с ним. А я хочу в кафе пойти, которое на пятом этаже. Раз уж приехала. У них там булочки очень вкусные, – добавила она на голубом глазу, вспомнив, какой ужасный кофе подали ей в прошлый раз. И десерт ничуть не лучше.

– Насчет кафе – это вы в своем полном праве. Кафе, оно открыто. И булочки у них правда очень хорошие – особенно те, которые с маком и корицей, – согласился охранник, так что Надежда едва скрыла возглас изумления. – Так что проходите, женщина, я не возражаю. Лифт – вон он, позади статуи…

Действительно, в глубине холла была статуя, изображавшая девушку с раскрытой книгой. А за спиной у этой читающей девушки были двери лифтов и выход на лестницу.

Надежда прошла мимо статуи, машинально заглянув в книгу, которую та читала, оказалось, что это «Каштанка» Чехова.

Но тут Надежда повернула не к лифту, а к лестнице.

– Женщина, – крикнул ей вслед охранник, – вы куда идете? Лифт же есть!

– А я хочу пройтись пешком, – отмахнулась Надежда, – говорят, это полезнее!

– Говорят… – пригорюнился толстый охранник, и вернулся на свой табурет.

А Надежда пошла по лестнице, отметив, что это и правда полезно, и поможет ей сбросить хотя бы двести граммов лишнего веса. А двести граммов – это тоже результат. Тем более что никаких булочек она есть не собирается, в этом кафе их отроду не бывало.

Первые два или три пролета она преодолела на одном дыхании, однако, поднявшись на третий этаж (тот самый, где находился злополучный музей), почувствовала настоятельное желание остановиться и совсем немного передохнуть.

Возможно, причиной этой остановки стала не усталость, а усилившееся покалывание в корнях волос, но так или иначе, Надежда остановилась перед закрытой дверью музея…

И тут из-за этой двери донеслись странные звуки – неуверенные шаркающие шаги и еще, кажется, всхлипывание.

Надежда насторожилась.

Дверь музея открылась, и оттуда, обреченно ссутулившись и вытирая глаза платком, вышла пожилая женщина.

Приглядевшись к ней, Надежда не без труда узнала сотрудницу музея, которая совсем недавно проводила здесь экскурсию. Да вот буквально вчера же…

Старушка захлопнула за собой дверь и громко всхлипнула.

– Что с вами случилось? – участливо спросила Надежда, и подошла поближе.

– Ни… ничего… – ответила та, и громко разрыдалась.

Слезы катились градом по морщинистым щекам, она не делала попытки их сдерживать, просто стояла и беззвучно плакала, как плачут обиженные дети.

– Ну, не надо так… – пролепетала Надежда, не зная, чем помочь несчастной старушке. – Не плачьте… оно того не стоит!

– Вы правы… конечно, не стоит… – проговорила та сквозь слезы и, с трудом сдержав рыдание, попыталась вытереть глаза насквозь мокрым платком.

– Возьмите мой платок! – Надежда протянула женщине свой чистый носовой платок.

Та невнятно поблагодарила, вытерла слезы и повернулась к Надежде.

– Спасибо вам за сочувствие… вы, конечно, правы, оно того не стоит, но обидно, понимаете! Я столько лет безупречно работала, не было никаких нареканий, наоборот, одни благодарности… у меня даже есть почетная грамота министерства, вот! Там так и сказано – Розалии Семеновне Куниковой за безупречную работу…

– Кому? – переспросила Надежда. – Розалии Семеновне?

– Ну да, это я…

– А я – Надежда Николаевна! – машинально представилась Надежда. – Можно просто Надя. Так что же с вами случилось?

Розалия Семеновна хотела ответить, но снова заплакала – теперь тихо, но безутешно.

– Знаете, что, – проговорила Надежда Николаевна решительно, – мы с вами сейчас пойдем на пятый этаж. Там есть кафе, вроде бы неплохое, я туда как раз собираюсь. Вам сейчас не помешает чашка горячего крепкого кофе. Возможно, капучино с хорошо взбитой пенкой. И там подают замечательные булочки с маком и корицей…

– С маком и корицей? – переспросила Розалия Семеновна и перестала рыдать. – Мои любимые!

Надежда тут же почувствовала себя последней сволочью. В этом кафе ничего подобного нету, она просто-напросто обманула бедную старушку. А это все равно что у ребенка конфету отобрать.

– Вот, видите, как удачно! – фальшиво-радостным голосом сказала она. – Мы с вами выпьем кофе с этими булочками, и вы мне все расскажете. И вам сразу полегчает…

Надежда подхватила Розалию Семеновну под локоть и повела ее вверх по лестнице.

Розалия была женщина хрупкая, весила она совсем немного, и Надежда без особого труда довела ее до пятого этажа, где находилось знакомое кафе.

В кафе было совсем мало народу, и Надежда заняла удобный столик в дальнем углу.

К ним неторопливо подошла официантка, поджав губы, положила на стол меню.

Надежда заглянула в него, вспомнила недоброй памятью соленую карамель и проговорила:

– А больше у вас ничего нет? Я слышала про булочки…

– Ничего не знаю! – отрезала официантка.