Хранитель солнца

– А моя бабушка говорила, что швабру вместо чая заварили. Пол помыли – в стакан налили! – рассмеялась Надежда. – Ладно, идем в кафе, заодно поговорим.

Кафе они нашли быстро – стоило только свернуть из переулка на проспект. Машка заказала самую большую чашку капучино и горячий бутерброд с копченым лососем. Потом подумала и заказала еще пончик с вареньем.

Надежда с негодованием отвернулась от пончиков и долго выбирала сухое печенье, потом представила, как Машка лопает бутерброд, а она давится этой гадостью, и тоже заказала бутерброд. Зато кофе черный и без сахара.

Пока ждали заказ, Машка смоталась к стойке и притащила оттуда горсть орешков и две карамельки. Надежда только головой помотала, отказываясь.

– Ну, говори уж, – Машка захрустела орешками.

Надежда решила не рассказывать про Михаила, все же это не ее личная тайна.

– В общем, я считаю, что Алену Птицыну похитили, – начала она озабоченно.

– Да кому она нужна-то? – Машка заполошно замахала руками. – Если честно, между нами, то в Университете эту Алену не то чтобы не любили, но…

– Завидовали, – подсказала Надежда, – сама говорила, что Универ ваш – это большая деревня, а в деревне таких, как она, не любят. Умная, интересная, как теперь говорят, успешная…

– Ага, и самое главное, Кир Валтасарович очень ее ценил, уважал и прочил на свое место! – подхватила Мария. – Конечно, наши препы обзавидовались и сплетничали о ней почем зря. Из молодых, шипели, да ранняя.

– Я сейчас не об этом. Значит, сама смотри: приезжает она вечером, паркуется рядом с домом, договаривается с Костаки, это та старушенция сама слышала, но к нему в квартиру не попадает. Значит, ее во дворе перехватили, так? Темновато было вечером-то, да и, наверно, двор оказался пустой, сама видела сейчас – людей никого.

Далее последовал рассказ о коробке из-под холодильника, зеленом фургоне и автолюбителе Петьке.

– Значит, они ее запихнули в коробке в фургон и уехали, потому что Вован разбушевался. А машину ее оставили, не было ее тогда, Петька угнал. А потом сюда побоялись появиться – мало ли что, может полиция уже в курсе.

– Но зачем они ее похитили? – Машка взмахнула руками как раз вовремя, чтобы принять из рук официантки тарелку с бутербродом. – И кто такие «они»?

– Кто они – пока не знаю, – призналась Надежда, – но выясню, потому что зацепка есть – фургон, и еще Вован их крысоморами называл. А вот зачем – это же элементарно!

Хватают Алену, снимают с нее пальто и кольцо, сумку, может, еще берут, надевают все это на другую подходящую девицу, и она едет в музей…

Там охранник ее впервые видит, фотка на документе всегда так себе, нечеткая, да он и смотреть, небось, не стал, раз ему директор велел ее впустить. Он и впустил, а потом она вышла, монета маленькая, ее спрятать ничего не стоит.

Да, еще она нарочно взяла машину мужа, чтобы на него подумали. А может, и не нарочно, той-то машины, Алениной, у них не было, вот и пришлось его машину брать.

– А потом что? – Машка смотрела скептически, очевидно, потому, что Надежда разговорами отвлекала ее от еды.

– А что потом? Известно что. Получили монету, усадили в машину Алену, уж не знаю, живую или уже мертвую, спустили в овраг или куда там и подожгли.

Тут Надежда замолчала и машинально занялась своим бутербродом. Как-то у нее не складывалось, уж больно быстро все произошло. Поздно вечером монету украли из музея – и уже утром нашли тело в сгоревшей машине.

Машина эта в овраге могла еще несколько дней пролежать. А вот интересно, не подсуетился ли кто-то из похитителей и не позвонил ли в дорожную службу? Очень может быть…

И что ей, Надежде, теперь делать?

Выручать Михаила, но как? Он сам сделал все, чтобы его подозревали. И вообще, он ей не нравится. Это не значит, разумеется, что нужно сажать невинного человека. Но ей, Надежде, безумно интересно, кто украл уникальную монету, и главное – зачем. Потому что она уверена, все дело в монете, а Алену просто использовали, чтобы было на кого свалить кражу.

Машка доела пончик, взглянула на часы, заорала, что опаздывает, и убежала, едва не забыв книгу, за которой приезжала.

Надежда допила кофе и решила кое-что выяснить насчет зеленого фургона. Но для этого одного телефона недостаточно, нужен все же компьютер, и вообще, она совершенно запустила кота, следует его проведать…

Кот, разумеется, был разобижен насмерть. Или удачно притворялся. Уж что-что, а это коты умеют.

– Бейсик, я пришла! – сказала Надежда, переобуваясь в домашние тапочки.

Ответом ей была тишина.

Надежда повесила пальто, положила сумку на пуфик в прихожей и пошла в ванную, а когда вышла, то кот, наконец, соизволил появиться. Он величественно прошествовал мимо хозяйки, не бросив на нее ни единого взгляда.

Надежда, однако, прекрасно зная характер своего кота, не стала бросаться к нему, брать на руки и просить прощения за то, что ее долго не было дома.

Кот скрылся на кухне и, не услышав сзади никакого движения, слегка удивился и выглянул в прихожую.

– Ага, – сказала Надежда, – стало быть, есть хочешь, а вести себя прилично не хочешь.