Хранители

Этан сидел на краешке гостиничной кровати. По дороге таксистрассказал ему, что поселяет в этот отель свою мать и несносногоотчима всякий раз, когда они приезжают в гости из Луисвилля. Онготов заплатить любые деньги, чтобы не смотреть с отчимом бейсболпо вечерам.

На тумбочке лежала бутафорская Библия. Небольшая кучка порошка просыпалась на поверхность, отделанную «под дерево». Не считаямобильного телефона, эта коробка была единственным предметом,который Этан принес с собой. У него не было никакого багажа – ни пижамы, ни зубной щетки, ни каких-либо туалетных принадлежностей.

Он сидел, опустив плечи, держа палец на кнопке вызова. Звонокдолжен был соединить его с родителями, живущими в Лас-Вегасе.

За всю карьеру полицейского ему только однажды пришлось сообщать родителям о смерти их ребенка. Это был подросток, разбившийся в автокатастрофе; за рулем был его приятель. Было поздно.

Они сильно превысили скорость. Родители поняли, что дело плохо, как только увидели на пороге двух человек в форме – в два часа ночи.

Они показались Этану хорошими людьми. Хорошими родителями.

Этан подумал, что они не заслужили таких новостей.

И теперь его посетила та же мысль. Отец, ветеран войны во Вьетнаме, уже и так насмотрелся на смерть и ужасы жизни. Мать потерялабрата (он разбился на мотоцикле) и первого ребенка на раннем срокебеременности. Но, сколько бы трудностей ни выпало уже на их долю,эта новость сразит их наповал.

Этан нажал кнопку. На другом конце раздался сигнал вызова.

Этан пытался отрепетировать несколько фраз, надеясь, что сумеетсмягчить удар. Но разве есть такая «мягкая форма», чтобы сказатьотцу и матери, что их сына – лучшего из двоих – сегодня убили?

Телефон продолжал звонить.

Этан запаниковал. А что если мама возьмет трубку? Он не сможетей сказать. Достаточно трудно сказать об этом отцу, но матери – невозможно. Невозможно. Но если она возьмет трубку, он не сможетпопросить отца к телефону. Она тут же поймет, что что-то случилось.

А если отца не будет дома? Ведь нельзя просто сказать: «Я перезвонюпопозже». Не в этом случае. Придется ей сказать.

Телефон продолжал звонить. Этан уже почти повесил трубку.

– Алло?

Этан с облегчением закрыл глаза.

– Привет, папа.

– Этан, это ты?

Отец безошибочно различал сыновей по внешности. Но по телефону их голоса звучали очень похоже. Впрочем, теперь с этим проблемне будет. У него остался только один сын.

– Да, я.

– А мы уже ждем твоего звонка, – сказал отец.

Этан выпрямился. Неужели им уже сообщили? Но кто мог этосделать? Нет, погодите… они ничего не знают. У отца совершеннонеподходящий голос.

– Сегодня ведь премьера, правда? – спросил отец.

– А, ты об этом… Да.

– Ну и как? Как все прошло? Понравилось смотреть на историюсвоей семьи в детском исполнении?

– М-м-м… Да, все прошло хорошо. Послушай, папа. Я рад, что тывзял трубку, а не мама.

На том конце провода воцарилась мертвая тишина. Этан прокашлялся.

– Папа, боюсь, что у меня плохие новости.

– О Боже… это Эндрю?

– Да, папа. Эндрю.

* * *

Лежа на спине на чужой кровати, в кромешной тьме, Этан смотрелв потолок. Сон к нему не шел. Видимо, здесь слишком воняло смертью.

«Ну что ж, Скай, куда нам дальше идти?»

Он ждал ответа. Вопрос не был риторическим.

Проговорив с родителями больше часу, Этан спустился к консьержу и попросил набор туалетных принадлежностей. Затем он купилбанку газировки из автомата в конце коридора. Он вернулся к себе вномер, включил телевизор и начал переключать каналы, избегая новостей. В криминальных сюжетах репортеры всегда все перекручивают, а сегодня это бы разозлило его вдвойне. Он посмотрел несколькосюжетов из комедийных сериалов, а также финал женского чемпионата страны по бильярду, проходящий в Атлантик-Сити.

Он боялся выключить свет и лечь спать. Темнота и одиночество –два ночных демона; они сильнее всего, когда работают в паре. Но невыключать свет казалось ребячеством, поэтому около четырех утраон повернул выключатель и погрузился во тьму. К его удивлению, онбыл не один.

Этан не мог этого объяснить, но в комнате присутствовал кто-тохорошо знакомый. Как в те времена, когда у них со Скаем была однаспальня на двоих. Это было настолько ощутимо, что он бы не удивился,услышав шорох простыней на другом конце комнаты.

– Как в старые добрые времена, да? – сказал Этан, улыбаясь втемноте.

Эндрю согласился. Без слов. Но Этан почувствовал, что он согласен.

Почему-то их общение совсем не казалось ему странным.

За всю свою жизнь Этан с Эндрю слышали массу мистическихисторий о близнецах: как они читали мысли друг друга, заканчивали предложения друг друга, ощущали одни и те же чувства, находясь наогромном расстоянии. Историй, в которых один близнец ощущалсмерть второго, находясь на другом конце земного шара. Или же ониумирали в одно и то же мгновение.

При жизни Эндрю эта мистика полностью отсутствовала. Онибыли совершенно независимы друг от друга. Но смерть все изменила.

Теперь они стали ближе. Так близко, что Этан ощущал брата внутрисебя. У них было одно сердце, один разум.

– Мне страшно, Скай, – сказал Этан. – Теперь все лежит на мне, да?