Хранители

Гетц распаковал вещи. Кажется, справиться с заданием будет легче, чем он думал, и гораздо приятнее. Такие женщины, как Оливия Купер, – открытые книги. Он не сомневался, что она с радостью сообщит ему всю необходимую информацию.

До него донесся запах курицы, а вдобавок чего-то сладкого – кажется, шоколадного десерта. До ужина оставался еще час, и он решилвздремнуть.

* * *

В назначенное время в столовой его ожидали оживленная беседа, веселый смех и невероятно вкусная еда. Все замечательно проводили время, в том числе и Гетц. Оливия Купер по-прежнему былана высоте. Не прошло и десяти минут, как гости уселись за стол,а они уже болтали без умолку, рассказывая истории из своей жизни. При содействии радушной хозяйки пятеро незнакомцев разоткровенничались, словно лучшие друзья. Даже банкир из Оклахомы, поначалу державшийся весьма прохладно, уже плакал от смеха к тому времени, когда подали десерт.

А писателю из Фелона и разогрев был не нужен – только подавайслушателей. К концу ужина всем было известно, что он успел поработать пожарником, радиоведущим, архитектором и преподавателемв семинарии, помочь в основании новой церкви, побывать на экскурсии на знаменитой подводной лодке «Солт-Лейк-Сити», поучаствовать в автопробеге президента Джеральда Форда и написать двадцатькниг. Его жена, добрейшая женщина, смеялась над всеми его шуткамии так внимательно слушала его истории, будто слышала их впервые.

Пол предпочитал молча внимать рассказам собеседников. Когдаего попросили рассказать о себе, он выдал заготовленную биографию:

он из Хантингтона, штат Западная Вирджиния, вдовец, занимаетсяизготовлением ключей и увлекается историей. Именно поэтому емувсегда хотелось побывать в гостинице «Наследие» – его интересовалаистория этого дома и находящегося здесь музея. Когда он говорил,Оливия Купер внимательно его слушала, практически не сводя с негоглаз. Это его смущало. Он не мог припомнить, когда в последний разженский взгляд вызывал у него такие эмоции. Он улыбался и пыталсяпридумать, что бы такое сказать, чтобы ее рассмешить.

Хоть еда была превосходной, а беседа – увлекательной, большевсего Гетца тронуло то, как были рассажены гости. Банкир с женой,писатель с женой, Гетц и Оливия. Три пары. Гетц уже очень давно неиспытывал подобных чувств по отношению к женщине. Только теперьон почувствовал, насколько ему этого не хватало.

После ужина Оливия провела для гостей экскурсию по домуи музею, отвечая на вопросы об их истории и предыдущих владельцах. Экскурсия завершилась кофе и десертом, поданными на тележкепрямо в музей. Гости столпились вокруг тележки, шутя, смеясь и поглощая вкусности. Как влюбленный подросток, Гетц не отходил отОливии. Он ловил каждую нотку ее смеха и каждую молекулу духов.

Спустя некоторое время банкир с женой попрощались с остальными гостями и пошли к себе в комнату. Их уход послужил для Гетца сигналом к тому, что пора приниматься за работу. Пока Оливияжелала спокойной ночи второй семейной паре, Гетц подошел к однойиз витрин и притворился, что изучает ее содержимое. За эти пару минут он попытался стряхнуть с себя чары Оливии Купер.

Она подошла к нему сзади, беря его под руку.

– Вам налить еще кофе? – спросила она.

– Нет, спасибо, – ответил он, сжимая в руках свою чашку.

– Не хотите присесть?

Она указала на небольшой диванчик у окна, с одинаковыми тумбочками и лампами по обе стороны. Они сели. Гетц отдал пустуючашку горничной, которая пришла забрать десертную тележку. Вскорета вышла, и они остались наедине.

– А в каком районе Хантингтона вы живете? – спросила Оливия.

– На Волнат-Хиллз. А вы знаете наш город?

– Я была там всего один день – в парке, на набережной, на площадиПуллмана. Там, где обычно бывают туристы. А давно вы там живете?

– Уже двадцать лет, – ответил Гетц.

Лгать было несложно. Он делал это уже столько лет, что враньестало его второй натурой. Однако сегодня он сам себе удивился: кактолько ложь сорвалась у него с языка, он почувствовал себя плохо.

Гетц не мог припомнить, когда еще он сожалел о том, что солгал.

– М-м-м… Расскажите лучше о себе, – он решил сменить тему. –Вы давно распоряжаетесь этим отелем?

Она негромко рассмеялась:

– Можно, я не буду отвечать на этот вопрос?

– Почему?

– Потому что это выдаст мой возраст. Очень давно! Иногда мнекажется, что я здесь самый древний экспонат. Я постоянно боюсь, чтоменя поставят в один из углов в музее, отгородят красной бархатнойверевкой и включат в экскурсионную программу.

– Я оплачу экскурсию только ради того, чтобы взглянуть на вас, –сказал Гетц.

Оливия Купер покраснела:

– Так вы не просто джентльмен, а весьма красноречивый джентльмен.

Он говорил вполне серьезно. Он не мог отвести от нее глаз. Все,чего он хотел, – это смотреть на нее часы напролет. При этом дажене обязательно разговаривать.

Но задание не терпело отлагательств.

– Я бы с удовольствием просто поболтал с вами, – сказал он, – но яздесь только на один вечер. Вы не против, если я задам вам нескольковопросов о музее, миссис Купер?