Хранители

– Я как раз хотела попросить об этом, – облегченно засмеялась она.

Некоторое время они шли молча, внимательно поглядывая по сторонам.

– Никто не догадался фонарик захватить, – проговорила Дана, – просто невероятная темень. Телефонный фонарик включать я боюсь.

– Меня удивляет не только то, что мы в трех соснах заблудились, – согласился он, – но и эта темнота. А еще то, что при этом нам почти все видно. Бермудский лес какой-то.

Дана поймала себя на мысли, что её настроение поднимается, несмотря на холод и дождь, который снова начал шуршать по листьям. Её голова была мокрой, нестерпимо хотелось обернуться в тёплое махровое полотенце и наслаждаться теплом и комфортом, попивая горячий кофе с имбирным печеньем. Она проглотила голодную слюну. Ей не хотелось жаловаться, ведь он тоже устал, кто знает, чего сейчас хочется ему.

– О еде думаешь? – спросил он. Она вскинула на него изумлённые глаза.

– У меня в животе урчало так громко, что аж ты услышал?

– У меня урчало, – хмыкнул он, – да просто мысли вслух.

– Они удивительно совпадают с моими, – просто сказала она. Он тихонько протянул свою руку вдоль ее спины и обнял за талию.

– Так мне легче тебя поддерживать, – пояснил он. Дана и не собиралась возражать, ведь так было еще и теплее. Но ей все-таки хотелось посидеть хоть немного.

– Ноги ноют жутко, – пожаловалась она, – где же это дерево?

– Сам высматриваю. Уже должно быть где-то здесь.

– Да, я помню, огромное такое… Справа лежало.

Они шли и шли, а дерева всё не было.

– Не жалеешь, что мы приехали? – спросила Дана, а про себя подумала, – хозяин-хозяин, ведь мы пришли с миром и добром. Отпусти нас домой пожалуйста.

Бегемот посмотрел на неё.

– Ни на секунду не пожалел, – твердо ответил он.

– Кир тоже молодцом держится. Ни слова упрёка.

– Мы заблудились не из-за того, что приехали сюда…, – продолжая начатую мысль, сказал он и снова взглянул на неё.

Она быстро проговорила эту фразу наоборот и покачала головой.

– А ведь сходится, – улыбнулась она.

Он кивнул и немного сжал пальцы, лежавшие на её талии.

– Можешь засунуть руку ко мне в карман, – великодушно разрешила Дана, – там много места, еще и согреешься.

Дважды Бегемоту предлагать не пришлось: его рука юркнула в карман. Дана вздрогнула от прикосновения его ледяных пальцев, но они сжали её ладонь и мгновенно потеплели. В следующую минуту она заметила справа в нескольких шагах что-то светлое, невольно насторожилась и напрягла зрение, пытаясь рассмотреть… Это что-то оказалось большим поваленным деревом, рядом с которым темнел мшистый обломанный пень.

– Дерево! – обрадованно воскликнула Дана. К её усталой радости примешивалось смутное ощущение, что что-то не так с этим деревом. Они уселись и прижались друг к другу, слушая свое дыхание и окружающую тишину.

– Это не то дерево, – спокойно сказал Бегемот.

– Да, – тихо ответила она, начиная догадываться, что произошло, – мы разделились наоборот.

Он хлопнул себя по колену и его смех прокатился по мокрому лесу зловещим перезвоном.

– Всё-таки Дружок просто умница, – сказал он, – чувствовал, куда ему нужно. Он их выведет.

– Ты думаешь? – с сомнением спросила Дана, – мы так далеко ушли…

– Уверен!

Его смех и сила духа согревали и её. Дана прижалась к нему сильнее.

– Что будем делать? – спросила она, – дальше пойдем?

Бегемот вздохнул. Его ладонь сжала её пальцы в кармане, рука сильнее обхватила её, не давая возможности высвободиться. Все ее чувства резко обострились. Она слышала запах его мокрых волос, бровей, его губ. С каждым выдохом его мощной груди на неё вырывалась будоражащая терпкая волна, заставляя невольно закрывать глаза и тянуться навстречу этой мужской энергии.

Он прижался губами к её макушке и втянул ноздрями аромат её волос.

– Хаха, – сказала она, – отстраняясь и насмешливо глядя на него. Он непонимающе моргнул.

– Ты нарушил свое обещание не касаться моей головы, – пояснила Дана, – ну пока что-то там не произойдёт.

Его глаза заблестели, на губах заиграла нежная улыбка.

– Глупышка, – сказал он, мягко обхватил руками ее лицо, приподнял и прижался губами к ее губам.

В это же мгновение она отчетливо ощутила всё свое тело. Её ноги практически онемели от холода, пальцы изнывали в отсыревших кроссовках. Её икры и бёдра ныли от долгой ходьбы. Страшно хотелось снять тесные джинсы, её спина требовала разминки и мягкой постели. Плечи и шея были скованы тяжестью осточертевшего рюкзака, мокрая голова противно зудела…

И, тая от прикосновения его мягких губ, она ощущала, как каждое неудобство, каждый дискомфорт в ее теле благодарно растворяется в наслаждении.

– Согревательница моя, – прошептал он, разворачивая ее к себе, обхватил ее ногу и перевел через бревно, чтобы быть ближе к ней.