Хранители мира. Дорога домой

– Почему же нам никто не сказал? – изумился Вереск. – Ну хотя бы наш дрозд Боб? Уж он-то мог бы знать!

– Или один там скворец, – многозначительно сказал Мох, поворачиваясь к Лихачу. – Ты же всё время сюда летал! Кто нам рассказывал про еду, которую роняют дети?

– Полегче, хозяин, я ничего не знал! Неужто я отпустил бы вас куда-то к чёрту на рога, не рассказав про такое дело? Обижаешь!

– Ну ладно, прости, – сказал Мох. – Похоже, этот тип не очень общительный. Наверное, никуда не выходит и ни с кем не знакомится.

– Вообще-то, и мы хороши: напустили на него летучих мышей, – заметил Вереск. – На его месте я бы тоже обиделся.

– Знаете что? – вступил Чердак. – Мне показалось… По-моему, это был домовой.

– Интересно! – сказал Щавель. – Почему ты так решил?

– Сам не знаю… Видели его одежду? Она из чего-то такого, что делают люди.

– Я не обратил внимания, – признался Мох.

– Я тоже, – сказал Вереск.

– А ведь правда! – воскликнул Щавель. – Где-то я видел такой материал. Чёрный, блестящий, непромокаемый…

– Слушай, Чердак, – начал Мох, – может, попробуешь с ним подружиться? У тебя хорошо получается. Вот мы с тобой, например, недавно встретились – а как будто знакомы целую вечность!

Однако времени на разговоры не было.

– Прощу прощения, – окликнул тонкий голосок Писка откуда-то сверху. – Мы вам ещё нужны? Или вы теперь сами справитесь? Просто Визг слыхал, что где-то тут в куче мусора вывелись личинки…

– Мы справимся, – заверил Лихач. – В этом конце улицы живёт только одна кошка, и у неё очень звонкий колокольчик на шее. Так что она к нам не подкрадётся.

– Отличная новость! – сказал Писк. – Ну, счастливо, эльфы. Приятно было познакомиться.

– Погодите! – сказал Мох. Я хотел спросить… вы вроде говорили, что готовитесь к спячке?

– Ну да, пора бы, – ответил Визг. – Насекомых уже почти не осталось. Посмотрим, сколько личинок мы сегодня найдём и не похолодает ли ещё сильней. А что?

– Просто… не могли бы вы подождать ещё несколько ночей? Скажем, три? Но если до тех пор от нас не будет новостей – тогда, конечно, засыпайте.

– Что ж, можно попробовать. Смотря какая будет погода, – ответил тонкий голосок. – Да, Писк?

– Ничего не можем обещать, особенно если погода испортится. Но мы очень постараемся. А теперь пока! Пока-пока!

Когда нетопыри растворились в тёмном небе над домами, Чердак вопросительно поглядел на друга.

– Что это ты задумал, Мох?

– Да так, ничего, – сказал Мох. – Просто мысль пришла.

– Ну что, ребята? – окликнул скворец. – Готовы? Пройдём ещё шесть домов – и вы на месте.

– Странно, – сказал Вереск, выглядывая из-за бака. – Я тут ничего не узнаю, но почему-то чувствую, что дом уже близко.

– Инстинкт, – объяснил скворец. – Вот мы, птицы, без него пропали бы. А место незнакомое, потому что уходили вы в другую сторону, вниз. А теперь мы идём с верхнего конца улицы.

– А, тогда понятно.

Четверо друзей осторожно выбрались из-за мусорного бака и в темноте зашагали по Ясеневой улице, держась у самой бровки тротуара. Мох на минутку остановился: возле чьих-то ворот была выставлена резная тыква. От неё шёл восхитительный запах. Щавель с любопытством разглядывал припаркованные человеческие повозки. Он решил непременно вернуться и хорошенько их изучить – но только чтобы огромные машины при этом спали, как сейчас. Путешественники проходили один мусорный бак за другим, а затем миновали какой-то большой белый знак с непонятными чёрными символами, разбитыми на две группы. Судя по запаху, ножку знака любили помечать местные собаки. Друзья зажали носы и поспешили дальше.

Лихач летал взад-вперёд, садясь то на заборы, то на нижние ветки деревьев и зорко глядя по сторонам глазами-бусинками. С высоты он сразу же подметил тот миг, когда Мох и Вереск начали узнавать милые сердцу места.

Вереск вдруг встал словно вкопанный, и остальным тоже пришлось замереть. Поглядев на одну из дорожек, что вели между домами в сады, Вереск повернулся и протянул руку Мху. Чердак и Щавель деликатно отступили на шаг назад, чтобы дать друзьям справиться с чувствами.

– Вот оно, Мох, – прошептал Вереск. – Наконец-то мы дома. Ты рад?

– По правде сказать, немножко волнуюсь, – ответил Мох. – Я старался привыкнуть к мысли, что нашего дерева больше нет. Вот только всё никак не верится.

– Мне тоже, – вздохнул Вереск. – Ох, наш бедный старый ясень!

Мох покрепче сжал ему руку.

– Ладно, пойдём. Главное, что мы вместе, правда же?

И двое друзей первыми зашагали вдоль стены дома, прошли мимо решёток водостока, поднырнули под калитку и попали в любимый старый сад, который больше не чаяли увидеть.

Часть II. Тис

12. Дом, милый дом?. На Ясеневой улице много нового