Хранители мира. Дорога домой

В темноте трудно было что-то разобрать, но Щавель, похоже, безуспешно колотил Вереска кулаками по груди, а Вереск пытался исподтишка наступить невидимой ногой на его единственную видимую ногу.

– Ну что за люди? – вздохнул Лихач, а затем подлетел к драчунам, открыл клюв и рявкнул: – Эй! А ну, прекратить!

Два крохотных нетопыря, которые вполне могли бы уместиться в спичечной коробке, спорхнули вниз и теперь кружили прямо над головой у наших друзей.

– По-моему, это эльфы, – пропищал Визг.

– Согласен, – провизжал Писк. – Не могут же они быть из тайного народца. Его не существует, это всё выдумки. Так мне мама говорила.

– Мы как раз и есть тайный народец, – сказал Чердак. – Даже я, хоть я и домовой. Но это сейчас неважно. Спасибо, что согласились проводить нас, и простите, что заставили вас отложить спячку.

– Вот это другое дело, – сказал Писк. – Хоть кто-то из вас нормальный. Так куда вам надо дойти?

– До Ясеневой улицы, – ответил Мох. – Знаете, там, где весной упало большое дерево.

– Ой, да, мы помним, – сказал Визг. – Слава Пану, никто из наших там не зимовал! А то бы случилась беда!

– Простите, но у нас и случилась беда! Мы с Дождевиком и Мхом как раз тогда спали в стволе ясеня.

– Ох, извини, пожалуйста. А долго вы там прожили?

– Сотни кукушкиных лет. Это был… это был наш дом.

– Ой… Ну, боюсь, что его больше нет, – сказал Писк, по-прежнему кружа в воздухе. – Люди всё разрубили и увезли, даже пенёк, а яму от корней засыпали землёй. Там теперь просто газон, гладкий да ровный. И никто на нём больше не живёт, будто старого ясеня никогда и не было.

Вереск и Мох потрясённо переглянулись. Горько было думать, что последний из могучих ясеней погиб и даже памяти о нём не осталось.

– Ну что ж, нам всё равно нужно попасть в этот сад, – сказал Мох. – Вы с Лихачом сможете уберечь нас от кошек по дороге?

– Конечно.

– Ты уверен? – спросил Мох. – Просто… Понимаешь, я недавно попадался кошке в зубы и до сих пор ужасно боюсь.

– Не волнуйся. Мы, может, ростом и не вышли, но спину вам прикроем.

Путешественники шагали по узкой тропинке, что вела от реки к жилым кварталам. Лихач перепархивал над ними с ветки на ветку и громким шёпотом указывал путь. Двое охранников-нетопырей кружили поближе к земле, чтобы вовремя кинуться на подмогу. Горели уличные фонари. Писк и Визг на всякий случай проверили, не кружит ли около них мошкара; но в это время года летающих насекомых уже почти не осталось.

Мох приглядывался ко всем окошкам в домах, вдоль которых вела дорога. Кое-где в гостиных мерцали голубые экраны. В комнатах наверху из-за штор пробивался тёплый золотистый свет. Там детям читали на ночь книги – а может, они читали сами, а кое-кто уже устраивался под одеялом, сменив лампу на ночник.

– Ну что, знакомые места? – спросил Щавель. – Наверное, мы уже близко?

– Пока я ничего не узнаю, – сказал Мох.

– Эти дома построили уже после того, как мы поселились в дупле ясеня, – объяснил Вереск. – Тогда здесь были поля с овечками, и… помнишь ту старую ферму за дорогой?

– Надо же, Ясеневая улица теперь стала окраиной Улья! А мы и понятия не имели, – вслух удивился Мох. – То есть, конечно, знали, что все поля застроены и что людей вокруг стало очень много. Но не думали, что это нас поглотил Улей.

Друзья дошли до конца улицы, обогнули большую церковь и завернули за угол – на широкий, ярко освещённый проспект. Людей там уже не было, но витрины и вывески магазинов переливались огнями, несмотря на поздний час. Путешественников это очень удивило.

– Да, ночному народцу здесь нелегко, – пропищал Визг откуда-то сверху. – Нам нужны местечки потемней – верно, Писк?

– Верно. И птицы здесь с ума сходят, – согласился Писк. – Иногда поют по ночам, бедняги.

Чердак внимательно оглядел проспект. Укрыться здесь было негде: ни кустов, ни тени.

– Придётся рискнуть. Давайте шагать как можно скорее. Но держаться надо всё время вместе, поняли?

Остальные закивали.

– Если хочешь, возьми меня за руку, Мох, – предложил Вереск.

– Ох, да, спасибо.

Чердак пошёл впереди. Маленькие и юркие, как мышки, друзья проскользнули мимо витрин с манекенами, мимо аптеки, мимо обувного, а затем и книжного магазина (конечно же, лучшего из всех). Наконец они добрались до благотворительного центра, возле которого стояли два больших мешка с одеждой и игрушками. Чердак быстро нырнул за мешки, и вся компания остановилась, чтобы перевести дух.

– А теперь куда, Лихач?

– Через дорогу, потом вдоль большого здания для детей, за угол – и вы дома. Верней, ты, Чердак, не дома, но ты меня понял.

– А у нас есть время покопаться в этих мешках? Вдруг там что-то полезное? – с надеждой спросил Щавель.

– Нет! – хором ответили все остальные.

Дорога была широкая. Несмотря на поздний час, в обе стороны ещё мчались человеческие повозки: обычные, и с шашечками на боках, и даже полуночные автобусы. Чуть левее дорога заворачивала за угол. Трудно было предугадать, что и с какой скоростью поедет с той стороны.

– Теперь надо дождаться затишья и со всех ног бежать на другую сторону, – сказал Вереск.

– Вообще-то… – начал Чердак.