Хранительница историй

– Все шло хорошо. Я получше узнала племянника, племянниц и мужа Джой, но все они пропадали в школе и на работе, поэтому мы с Джой проводили целые дни вместе. Я была так этому рада! Джой тогда переходила на новую работу и могла позволить себе три свободные недели. Она по профессии педиатрическая медсестра. Джой – большая умница, – считает нужным повторить Дженис. – Конечно, мы вспоминали детство, но даже эти разговоры получились приятными. Даже если сами воспоминания были невеселыми, а некоторые – очень болезненными, говорить о них вслух с единственным человеком, который понимает, о чем ты, оказалось полезно для нас обеих. Но про тот самый день Джой ни разу напрямую не упомянула, а если я и улавливала какие-то намеки, то они подтверждали: в моей версии она не сомневается. А потом, в последний вечер, когда мы с ней были вдвоем, она подошла к письменному столу, взяла лист бумаги и старую перьевую ручку и написала: «Я помню, что ты сделала». Только эти слова и больше ничего.

– Ваша сестра что-нибудь сказала?

– Нет, просто ушла готовить ужин.

– Она выглядела расстроенной?

– Вовсе нет. Даже чуть улыбалась.

– Так, может быть, она действительно помнит, что произошло, и хотела сказать, что не винит вас? – предположила миссис Би.

– Нет, не сходится. Если бы у Джой возникло желание поговорить о Рэе, у нее был миллион возможностей, пока я у нее гостила. А эта улыбка… Кто же с таким выражением лица сообщает старшей сестре: «Я знаю, что ты его убила»?

– Но…

– И вот теперь я боюсь, что ошиблась. Джой все это время знала правду, и ей приходилось жить с этим грузом. Вот только ума не приложу, как завести разговор на такую тему. Проблема в том, что теперь я звоню ей реже, чем раньше, и по скайпу мы меньше общаемся… Короче говоря, я по ней скучаю.

– Сегодня вечером, когда придете домой, наберите ее номер и поговорите с ней. После того, что вы вместе пережили, нет ничего, о чем вы не можете спросить сестру. Она сейчас счастлива?

Дженис тронуло, что миссис Би интересует этот вопрос.

– Да, счастлива. Вряд ли она когда-нибудь будет похожа на того ребенка, каким была, на ту младшую сестренку, которую я знала, но, конечно, с возрастом она в любом случае изменилась бы. После знакомства с мужем многое в ее жизни стало несравненно лучше. Они, как и вы с Августом, полюбили друг друга с первого взгляда. А дети только умножили их счастье. Да, материнство очень помогло Джой, потому что она может дать своим детям то, чего не получала сама.

Миссис Би кивает, похоже, ответ ее удовлетворил.

– Спросите сестру напрямую, Дженис. Нельзя, чтобы между вами выросла стена. У меня братьев и сестер нет, но я бы очень хотела иметь сестру. К тому же в наши дни расстояния перестали быть серьезным препятствием.

Дженис соглашается, но про себя думает: если муж спускает все твои сбережения, а тебе еще нужно платить по закладной и искать новое жилье, расстояние – огромное препятствие для общения.

– А теперь поговорим про другую часть проблемы. Вы рассказали, из-за чего не чувствуете себя виноватой. Тогда что же вас так сильно тревожит?

Миссис Би тянется за бутылкой и наливает им обеим по второй порции бренди.

– С чего вы взяли, будто меня что-то тревожит?

– Ах, Дженис, это я заметила еще при первой встрече. – Миссис Би улыбается. – Я ведь шпионка, меня учили обращать внимание на подобные вещи.

Дженис набирает полную грудь воздуха, надеясь, что миссис Би устроилась в кресле поудобнее, ведь на ее вопрос в двух словах не ответишь.

– Чувство вины почти всегда со мной, мне кажется, будто я с ним родилась. Мне стыдно из-за того, что я по-настоящему не защищала сестру. Как взрослый человек, я понимаю, что ничего не могла изменить, и все же чувствую себя виноватой из-за того, что у нее не было нормального детства. А еще казню себя из-за того, что после смерти Рэя ее жизнь стала еще тяжелее, и это уже на моей совести.

– Тяжелее? Почему?

– Я уже говорила: когда папа умер, мама ушла вместе с ним. Но сейчас я понимаю, что так она справлялась со своим горем и кое-что от нее все-таки оставалось. Это стало ясно, когда умер Рэй. Мама вдруг превратилась… даже не знаю, как описать… в сгусток энергии, в силу природы. Только вся эта сила была направлена не на нас. Мама с головой погрузилась в свои страдания. То, что Рэй ее избивал, не имело значения: она была безутешна. Время шло, первое потрясение сгладилось, но даже тогда мама мучилась, словно от физической боли. Помню, я думала: может, больные раком страдают так же? Что, если с папой было то же самое, когда он умирал? Для мамы не существовало ничего вокруг, кроме собственных мучений, а ведь Джой тогда было только восемь. Маленькая девочка, отчаянно нуждавшаяся в любви…

– Вы тоже нуждались в любви, Дженис. Вы были всего лишь подростком.

– Я понимала, что лучшего не заслуживаю, но Джой – совсем другое дело, она ведь ни в чем не провинилась.

– А говорили, что не чувствуете за собой вины, – поймала ее на слове миссис Би.

– Наверное, вина – как болезнь: можно страдать от нее и не знать об этом.