Хребты Безумия

То, что открылось нашим глазам, могло бы нас ошеломить, не будь мы уже подготовлены к этому. За почти квадратным провалом в выложенном плиткой полу мы увидели уходящий глубоко вниз ряд сильно истертых каменных ступеней. Лестница выглядела как пандус, усыпанный ужасающими грудами человеческих или получеловеческих костей. Те из них, что еще сохранились в виде скелетов, лежали в позах, вызванных, по-видимому, паническим ужасом, — и все они несли на себе следы крысиных зубов. В самом строении черепов проглядывали признаки умственной деградации, кретинизма и примитивного, полуобезьяньего развития. Над завалом из костей тянулся вниз сводчатый ход, прорубленный в сплошной скале, и в нем чувствовалось движение воздуха. То был не вредоносный затхлый дух, неожиданно вырвавшийся из веками закупоренного подземелья, но прохладный воздушный поток, отдающий свежестью полей. Мы не раздумывали долго, но, трепеща от возбуждения, принялись расчищать, ступенька за ступенькой, этот подземный ход. И вскоре сэр Уильям, приглядевшись получше к стенам, испещренным следами ударов каким-то древним инструментом, сделал странное заключение, что туннель, судя по направлению зазубрин, был прорублен снизу.

Начиная с этого момента я должен быть особо осмотрительным в выборе слов.

С трудом расчистив себе путь на несколько ступеней, мы увидели впереди свет — не какое-то таинственное фосфоресцирование, но самое настоящее, пробивающееся снаружи сияние дня, которое не могло исходить иначе как из расщелин скалы, выходящей на безлюдную долину. Едва ли следует удивляться тому, что эти расщелины не были никем замечены снаружи — и не только из-за вековечного безлюдья долины, но и потому, что сам утес был слишком высок и крут. Разве что какой-нибудь аэронавт мог бы рассмотреть его поверхность в деталях. Еще несколько ступеней, и у нас буквально перехватило дыхание от представшего нашим глазам зрелища — перехватило настолько, что Торнтон, этот заклинатель духов, без сил грянулся на руки своего изумленного коллеги, стоявшего у него за спиной. Норрис, чье полное лицо до крайности побелело и одрябло, просто выкрикивал нечто нечленораздельное; я же, помнится, замер с открытым ртом или, пожалуй, беззвучно сипел, закрыв глаза от ужаса. Стоявший позади человек — единственный, кто был в этой группе старше меня, — воскликнул банальное «Боже мой!» самым хриплым голосом, какой я когда-либо слышал. Из всех семи цивилизованных людей один лишь сэр Уильям Бринтон сохранил полное самообладание, что можно отнести к его чести с еще большим основанием, если учесть, что он возглавлял группу и должен был увидеть открывшееся зрелище первым.

Это была мрачная пещера с уходящим куда-то ввысь потолком, протянувшаяся намного дальше, чем мог видеть глаз, — целый подземный мир, полный тайн и порождающий самые ужасные подозрения. Здесь были и целиком сохранившиеся дома, и руины множества сооружений самой разнообразной архитектуры; я увидел и жуткие могильные холмы, и расположенные кругами первобытные монолиты, и рухнувшее римское святилище с низким куполом, и останки деревянных построек англосаксонского периода, — но все это терялось на омерзительном фоне, каковым был сам пол пещеры. На нем толстым, в несколько ярдов, слоем громоздились чудовищные груды человеческих костей — по крайней мере, столь же человеческих, как и на самой лестнице. Они простирались вокруг, словно бурлящее море, — одни вразброс, другие целиком или частично, в составе скелетов. Эти последние неизменно находились в положениях, выражающих дьявольское неистовство то ли в отражении чьей-то атаки, то ли в стремлении схватить с каннибальскими намерениями другое живое существо.

Когда доктор Траск, антрополог, нагнулся к земле, пытаясь классифицировать черепа, он обнаружил в них поразительное смешение типов при явной склонности к деградации, что крайне озадачило его. На лестнице эволюции они стояли по большей части ниже Пилтдаунского человека,[55] но в каждом отдельном случае это все же был человек. Довольно многие принадлежали к более высокой ступени развития, и лишь некоторые можно было отнести к вполне развитым типам. Все кости были обглоданы в большинстве случаев крысами, но некоторые — себе подобными существами из этого получеловеческого стада. Виднелось и множество мелких косточек — останков самих крыс, павших во всеобщей грызне, завершившей этот древний эпос взаимоуничтожения.