Христианская демократия в современной Франции

С января 1977 г. Жискар актуализирует концепцию «плюралистичного большинства», как отражение реалий внутренней схизмы среди правых. По его мнению, новая формула была лучше способна представлять «систему ценностей и интересов французского народа».

Кроме того, такое определение позволяло оправдать возможное поражение на муниципальных выборах отсутствием структурного единства большинства. Как заметил М. Бернар, «признание плюрализма не означает принятие доминирования ОПР. Оно, напротив, проходит через переформатирование составляющих большинства, которое толкает президента полностью ангажироваться в политических вопросах при приближении срока парламентских выборов»[550].

Во время муниципальных выборов 13 и 20 марта 1977 г. ЦСД ослабил свои позиции, особенно в крупных городах, что дало наблюдателям повод говорить об «исчезновении центра» как почти свершившемся факте. Для ЦСД оказались «потеряны» 10 городов с населением более 30 тысяч жителей из 18 имевшихся до первого тура, а также обозначилась потеря большого числа муниципальных советников, особенно в городах, контролировавшихся левыми (36 из 43 городов с населением менее 30 тыс. жителей)[551]. После муниципальных выборов марта 1977 г. ЦСД, по сути, замыкается в узких (в основном сельских) электоральных рамках. Последующие парламентские выборы подтвердят эту данность. Обозначаются разделительные линии между наследниками христианской демократической традиции и сторонниками президента В. Жискар д’Эстена. В силу своей укорененности ЦСД оказывался больше приверженным идее социальной справедливости, нежели установлению экономических равновесий, за которое выступали «независимые республиканцы». Поддержка ЦСД правительственной политики приносила сторонникам президента голоса его электората, но в то же время служила и сдерживающим фактором при приведении более либеральной политики. Тем не менее, Ж. Леканюэ единственный выход выживания ЦСД в биполярной логике продолжал по-прежнему видеть в избирательном соглашении с «независимыми республиканцами».

В этот период ЦСД официально указывает свою численность в 30 тыс. членов, хотя в реальности, как отмечает К. Исмаль, он насчитывает менее трети от нее, сконцентрировавшись вокруг 24 депутатов, 56 сенаторов и 62 мэров крупных городов. Слабостью ЦСД продолжало оставаться отсутствие своего кандидата на президентские выборы, отказ явственно вписаться в христианско-демократическую традицию в пользу центристского выбора, потеря политической автономии из-за статуса партии большинства и предвыборных соглашений с «независимыми республиканцами»[552].

Социальные демократы вновь призвали правительство и президента выполнить обещание и отойти от мажоритарной системы выборов. В конце марта 1977 г. руководящий комитет ЦСД одобрил предложение Жискара о заключении «мажоритарного пакта», но потребовал возврата к пропорциональной системе, которая обеспечила бы победу на парламентских выборах и предотвратила бы столкновения в рядах большинства[553]. 28 апреля 1977 г. последовало коммюнике политического бюро партии: «Политическая деятельность не должна быть противопоставлена экономической и социальной деятельности. Эти два действия должны быть солидарными. Выборы будут выиграны для большинства на трех условиях: 1) продолжение экономического и социального оздоровления, предпринятого Раймоном Барром; 2) подтверждение правительством политической воли бороться против Совместной программы, которая породит беспорядок и нищету, и выдвижение программы действий, действительной не только для ближайших десяти месяцев, но на ближайшую легислатуру; 3) конец политических разногласий и чрезмерных обещаний и демонстрация союза всех сил большинства»[554].

С весны 1977 г. начинает активно обсуждаться проект политической программы социальных демократов. ЦСД заявлял о своем намерении быть «левым крылом большинства», выступая за диалог с теми, кто поддерживал более глубокую политику в социальной сфере. Ж. Леканюэ заявлял, что готов управлять с Миттераном, Фабром или Шираком, лишь бы вывести страну из кризиса. По его словам, само желание президента управлять из центра на пути реформ и изменения позволяет «начать в данный момент диалог с демократическими силами и социалистами, находящимися в оппозиции»[555].