Христианство и мировое бабство

что никакой "изначальной братской любви" между апостолами не было. А ведь это

были ближайшие ученики Христа, 24 часа в сутки находившиеся рядом с Ним,

трапезничающие за одним столом, спящие под одной крышей, и купавшиеся, так

сказать, в волнах Его благодати - что нам, грешным, и не снилось. Так почему же

благодатное присутствие Сына Божия не избавило Его учеников и последователей от

мелочных амбиций, от всевозможных заблуждений, и даже - от полного недопонимания

как отдельных слов, так и даже целых притч Христа? Почему благодать в самой

непосредственной её форме не "преодолела чин их естества"? Стоит ли после этого

преувеличивать воздействие храмовой благодати как своего рода "динамического

фактора"? Что тогда можно сказать о прочей новоначальной христианской черни? Той

убогой толпе, наполняющей храмы и предопределяющей менталитет всей Церкви (так

как менталитет любого сообщества определяют по большей части женщины). . .

 Ещё примеры приводить? Могу-с. . . Например, учеников Христа угораздило

начать выяснять это даже на самой последней с Ним трапезе, после слов Христа о

том, что Его предадут, что Его вот-вот "повяжут": "Был же и спор между ними, кто

из них должен почитаться большим" (Лк. 22, 24). Нашли, блин, время. . .

 

 Итак, с самого начала христианство пошло по пути мелких амбиций и выяснений

отношений. Об этом почему-то не любят распространятся придворные церковные

историки, рисуя нам убедительнейшую по своей благостности картину всеобщей

апостольской любви, благородного нестяжания, длительных ночных бдений. . . И всё

время хочется этих историков спросить: господа, а зачем вы это делаете? Кому от

вашей лжи хорошо? Кто от этого выигрывает? Чьим интересам служит такая история?

Точно ли Церкви Христовой в целом? А может, только иерархии? Тут поневоле

вспоминаешь "Легенду о Великом Инквизиторе". Кстати: а ведь не-придворных

историков на свете и нет. . .

 

 "Созижду Церковь мою..." Мессия употреблял выражение не "Церковь" (этого

понятия тогда и в помине не было), но "кагал". Спрашивается: какого хрена

используется неверный перевод? И можно привести аналогичных примеров искажения

текста чуть не десяток. Например, в нашем Евангелии Иисус требует "не гневаться

напрасно" (Мф. 5, 22). Между тем в древних рукописях идёт совсем другое - вместо

"не гневайтесь напрасно" там было "не гневайтесь никогда". Но византийская

поповская контра, понимая, что не гневаться вообще невозможно, подменила этот

текст. Так-то относятся они к слову Божьему! Русские их коллеги, впрочем, ничуть

не лучше. Одно "лукавство" змея чего стоит! А ежели к самому Евангелию такое

отношение - то чего же можно ожидать от них в других вопросах веры? Ведь

"неверный в малом неверен и во многом" (Лк. 16, 10). Ну как ожидать от них

конструктивного и ответственного подхода к такой фундаментальной проблеме, как

единство христианского мира?

 

 Попытка любого другого объединения людей (вне реального следования учению

Христа) - в империи, сообщества, блоки, союзы и прочие "золотые миллиарды" -

неминуемо окажется новой Вавилонской башней.

 Для нормального существования мир должен иметь как минимум биполярное

строение. Само бытие предполагает своею формой не только кантовские пространство

и время, но и деление на мужское и женское, причём в самом широком смысле. Речь

идёт не столько о распределении ролей, сколько о разделении структурном.

Нетрудно видеть, что столичный град по отношению ко всей стране - то же самое,

что и мужчина по отношению к женщине. И взаимоотношения между ними до

чрезвычайности похожи на супружеские - начиная от потребности друг в друге, и

кончая до конфликтов, перетягивания власти и взаимных обвинений в безделии.

Подобным же "гендерным" образом соотносятся между собою правительство и его

народ, Запад и Восток, Бог и сотворённая им Вселенная. . . Читатель, искушенный

во взаимоотношениях, прекрасно знает, что как "женская составляющая" этой

универсальной бытийной структуры, так и мужская, имеют свои особенности. Каждый

стремится занять главенствующее положение, а затем и полностью, предельно

подчинить себе другого.

 

 Так вот: каждая из существующих цивилизаций стремится расшириться до размеров

всего человечества, захватить собою всё - Запад хотел бы, чтобы все превратились

в демократии, Восток - чтобы жили ещё как-то по-другому. И в этом смысле любая

_и_н_а_я_ цивилизация оказывается по отношению к нашей развивающейся своего рода

удерживающим фактором. И в великолепной фразе апостола Павла, что "тайна

беззакония. . . не совершиться до тех пор, пока не будет взят от среды

удерживающий" (2 Фес., 2, 7), этот самый "удерживающий" есть _и_н_о_е_, не

позволяющее _л_ю_б_о_м_у_ явлению безгранично и бесконтрольно расширяться,

согласно этому грёбанному "закону экспансии информации". Восток удерживает

Запад, а Запад - Восток. Женщина удерживает мужчину, а мужчина - женщину. Ну и

так далее. Всё это препятствует построению новой Вавилонской башни, и в истории

о "смешении языков" имелся в виду именно этот аспект.

 Это "иное" есть удерживающий, а вовсе не царь-батюшка, как учат нас