Христоверы

– Ежели тебя о чём-то спрашивать начнут, юродивой прикинься, – дал он совет. – Ни на какие вопросы не отвечай, а всем им улыбайся и выгляди дура дурой. Ты знаешь, как это сделать, у тебя получится.

Андрон вошёл в дом и закрыл за собой дверь, а Мария… Она побежала искать по двору сестру Евдокию. Ей первой захотелось ошарашить её такой потрясающей новостью.

* * *

Когда Андрон вошёл в дом, обыск был в самом разгаре. Руководил всем консисторский дьяк Василий – высокий широкоплечий молодой человек. Говорил он тихо, но внушительно и пользовался большим доверием архиерея, доводя любое ответственное поручение качественно и до конца.

Жандармский поручик Андрей Михайлович Шелестов курил папиросу и со стороны наблюдал за подчинёнными.

Переступив порог, Андрон осмотрел горницу суровым презрительным взглядом, поморщился и покачал осуждающе головой.

– Да ты проходи к столу, старец, – давя окурок о дно блюдца, пригласил его поручик. – Мы вот навестить тебя приехали и о вере твоей поговорить.

– Я бы охотно поговорил с тобой о вере, господин офицер, если бы ты без подчинённых ко мне пришёл, – вздохнул Андрон. – А так… Вы же не говорить ко мне таким скопищем нагрянули, а произвол чинить.

– А тебе палец в рот не клади, Андрон-старец, – ухмыльнулся поручик. – Умён ты и изворотлив, так о тебе говорят в городе люди. Но это не беда. Сейчас я буду задавать тебе вопросы, а ты мне отвечать на них.

Андрон подошёл к столу, присел на табурет и сложил перед собой на столе руки.

– Для начала скажи мне, господин офицер, по какому навету вы ко мне приехали? – Он пытливо смотрел в глаза сидевшего напротив поручика. – Кто-то очередную напраслину на меня возвёл или по каким-то иным своим соображениям?

– Что ж, и здесь ты прав, старец, – кивнул утвердительно поручик. – Я езжу только по долгу службы и никак иначе.

– Я так и понял, – вздохнул Андрон. – Валяй, задавай свои вопросы, а я постараюсь доходчиво и толково отвечать на них.

Под пристальным взглядом поручика Андрон держался спокойно и уверенно, и его поведение напрягло и рассердило жандармского офицера.

– Батюшка Георгий, иерей Самарского Кафедрального собора, подал рапорт в духовную консисторию Самарской епархии. В нём он отразил, что в секте твоей непристойные проповеди и радения проводятся, опять же с непристойными песнями и плясками. Эти действия он называет блудом, нравственной распущенностью, греховным разгулом и нарушением уз брачных и девственных. В секте вашей ведётся неприкрытая пропаганда, направленная на ослабление семейных уз, незаконное сожительство и так далее, и тому подобное.

– Понятно, откель ветер дует, – не моргнув глазом, высказался Андрон. – Этот поп заходил как-то однажды. Мы говорили с ним о том о сём, а теперь, видишь ли, наш быт ему костью в горло воткнулся.

Эти фразы он высказал так едко и с таким достоинством, что поручик оцепенел. Он собрался достойно ответить зарвавшемуся сектанту, но в это время к столу подошёл унтер-офицер и вытянулся в струнку.

– Ну? – глянул на него вопросительно Шелестов. – Докладывай, Семечкин.

– Обыск проведён очень тщательно, ваше благородие, – доложил унтер-офицер. – Как было вами приказано. Осмотрели клети, сараи, баню, двор. Никаких запрещённых книг, писем или документов не найдено.

– Что, совсем ничего? – нахмурился поручик.

– Дьяк вон тетрадь нашёл с проповедями и много молитвенных книг, – пожимая плечами, сказал унтер-офицер. – А есть ли там что запретное, не могу знать.

– Всему, что конфискуем, опись сделайте, – с кислой миной приказал поручик. – Опись приобщите к «вещественным доказательствам». – Он перевёл взгляд на Андрона: – А ты собирайся, прохиндей старый, с нами поедешь.

Никем не замечаемая Агафья тихо стояла в сторонке. Услышав, что старца собираются арестовать, она начала слёзно причитать. Но Андрон выразительно глянул на неё, и «богородица» тут же замолчала.

– Что ж, остаётся составить протокол обыска и допросить кого-то из сектантов, кто бродит здесь поблизости, – подводя итог обыску, сказал поручик. – Давайте волоките сюда обормотов сектантских, всех, кто под руку попадётся.

Унтер-офицер и двое полицейских в течение нескольких минут доставили на допрос в горницу несколько человек. Поручик окинул их долгим пристальным взглядом:

– Ну что, «христоверы»-грешники, как говорить будем – по-хорошему или по-плохому? Если по-хорошему, то каждый из вас мне расскажет про секту только чистую правду. Ну а если по-плохому, то готовьтесь быть арестованными, идти под суд, а затем и на каторгу.

В горнице зависло унылое гробовое молчание. Хлысты опустили глаза в пол и молча переминались с ноги на ногу.

– Так что, следует понимать, вы выбираете второе? – глядя на них, повысил голос поручик.

Хлысты молчали.

– А ещё мне известно, что днём вы все «православные», в церковь ходите и посты соблюдаете, – вздохнул поручик. – А ночами в блудливых сектантов-хлыстов превращаетесь, как упыри-оборотни.

Неожиданно из толпы вышел ничем не приметный мужичок и замер, скребя ногтями бороду.