Хроника одного побега

Здание завода было старым, переплеты окна — деревянные, стекло держалось на замазке. Ключников стал отковыривать ее погнутым гвоздем. Пересохшая, растрескавшаяся на жарком солнце замазка вываливалась кусками. Вскоре Данила уже смог вынуть стекло. Прыгать с такой высоты, особенно с его сорвавшейся с места почкой, было бы безумием. В ход пошла найденная в цеху строительная стропа — старый стальной разлохмаченный трос с петлями на двух концах. Данила, обдирая ладони — не помогали даже строительные брезентовые рукавицы, — завязал стропу на оконном переплете, сбросил ее наружу. Нижняя петля коснулась земли.

— Не вздумай лезть без рукавиц, — шепнул он Камилле и перебрался сквозь переплет.

Данила обхватил колючий трос и повис на нем. Соскользнуть было нереально, мешали стальные колючки, на которых можно оставить всю кожу ладоней. Приходилось перебирать руками. Ключникову давненько, со времен армейской службы, не приходилось лазить по канату. Но спускаться все же легче, чем подниматься. Ноги его коснулись земли. Камилла уже смотрела на своего друга сверху.

— Вылезай, не бойся. Это легко, — тихо позвал ее Данила.

— Он колючий.

Женщина все же повисла на стропе, но боялась начать спуск.

— Не стрясать же мне тебя оттуда.

— Я сорвусь, — запаниковала Камилла, — перчатки за него цепляются, я так долго не провишу.

Пришлось Ключникову немного подняться. Бартеньева почувствовала себя увереннее. Теперь она могла ставить ему ноги на плечи. Конечно же, помощь была больше моральной, чем физической, но иногда достаточно и этого, чтобы преодолеть страх.

— Я же говорил, что ты сумеешь, — похвалил Бартеньеву оператор.

— Ты поосторожнее, возможно, и здесь все заминировано.

— Не думаю. Заводской корпус минировали, поскольку он примыкает к дворику, из которого туда можно попасть. А здесь просто территория складов.

Данила с Камиллой стали осторожно пробираться среди штабелей и складских ангаров. Страх подорваться, выработавшийся на уровне рефлекса за время пребывания в цехах, понемногу уходил. Над головой простиралось звездное небо, ночной воздух бодрил.

— Когда же эти склады кончатся? — шептала Бартеньева. — Ты уверен, что мы идем в нужном направлении?

— Мы правильно движемся, — подбадривал ее Данила.

Еще несколько поворотов, и беглецы оказались у высокого железобетонного забора, поверх которого была укреплена спираль из колючей проволоки. Оцинкованные колючки поблескивали в ночи. Преодолеть такое препятствие без кусачек было почти невозможно.

— Подожди здесь, — сказал Данила.

— Ты куда?

— Нужно осмотреться.

Ключников отошел к складу и стал взбираться по пожарной лестнице, прижимаясь к ней. Стальные перекладины приятно холодили пальцы. Теперь с высоты можно было осмотреться. Картина не радовала. На проезде, идущем вдоль забора, виднелись три внедорожника-«тачанки» с пулеметами на платформах. Парочка боевиков вполне мирно покуривала «травку» «паровозиком».

— Вот же черт. Стерегут весь периметр.

Ключников бесшумно спустился с лестницы. Камилла нетерпеливо ждала известий.

— Они там, — Данила указал на забор. — В десятке метров от нас. Начнем перебираться, сразу же заметят.

— Но должен же быть какой-то выход!

— Я еще кое-что увидел. Идем.

Оператор повел журналистку по лабиринтам заводской территории. За старым кирпичным складом возвышался портальный кран. На поднятом крюке на ветру покачивался в полуистлевших одеждах труп повешенного, руки за спиной были стянуты проволокой.

Камилла старалась не смотреть вверх, достаточно было и одного взгляда, чтобы запомнить увиденное на всю оставшуюся жизнь.

— Они — арабы, для меня всегда загадка, — тихо проговорила женщина. — С одной стороны, они наивны и легковерны, щедры, как дети. Но иногда бывают такими жестокими.

— Да, они жестоки так же, как дети, которых некому вовремя одернуть. Мы пришли.

Бартеньева удивленно посмотрела на Ключникова, огляделась по сторонам.

— Куда?

Под самым краном на узкоколейке стоял небольшой маневровый тепловоз, вероятно, его крышу использовали как эшафот для казней. Ставили на него несчастного, а потом отъезжали.

— Если нам удастся его оживить, это даст нам шанс спастись.

— Уехать отсюда на поезде? — удивилась Бартеньева.

— Может, и не совсем так, но лучшего я пока не придумал.

— Ты умеешь с ним управляться?

— В школе как-то год ходил заниматься на детскую железную дорогу. В детстве хотел стать железнодорожником, форма мне нравилась, — улыбнулся Данила.

— Как мало я о тебе знаю, — покачала головой журналистка. — Думаешь, тепловоз на ходу?

— Надеюсь.

Ключников поднялся в кабину. Щелкнул тумблером. На приборной панели зажглись индикаторы, следовательно, в аккумуляторах еще был заряд. Он повернул рычаг, натужно провернулся стартер. Данила выждал секунд десять, но двигатель так и не заработал.

— Топливо в нем хоть есть? — спросила Бартеньева, заглядывая в кабину.

— Если датчик не врет, то немного есть. А много нам и не надо.

— Теперь они уже услышали, что мы выбрались из здания, — напомнила Камилла. — Мы выдали себя. Попробуй еще раз.

— Сразу нельзя, аккумуляторы должны восстановиться. Хотя бы полминуты передышки.