Хроника воскрешения царей

Утром в четверг малик с победоносным войском выехал в Джарунак. Мирза, решившийся на разъединение со своим войском, устроил смотр войску. Когда малик проехал Дехали, степь Ходжа Нарди стала предметом зависти райского сада от [одетых] в красное, желтое, черное, белое. Ряды [воинов] подходили. Первым отвесил мирзе земной поклон Риза-кули-бек, возглавлявший войско Зириха, и в полном смущении обратил лицо в пустыню. Вторым в южном направлении двинулось в путь войско Зириха и Рамруда, взволнованное при виде рядов воинов своего истинного благодетеля. Амир Хаджи Мухаммед, афшары из Фараха, борцы за веру, и войско Ука и Пушт-и Зириха, их было около трех тысяч человек, простились с мирзой и полетели, словно стрелы с тетивы. Мирза, сопровождаемый пятьюстами гази и своими мулазимами, направился в войско малика. Подъехал верховный малик, заключил мирзу прямо на коне в объятия и поцеловал его в лицо и голову. Пристыженный своими поступками и действиями, мирза стал просить прощения. Когда они проехали вместе несколько шагов, верховный малик подвел коня по кличке...[136] с расшитым седлом. Мирза сел на того коня. Малик сделал знак Миршикар-хаджи, своему старому слуге, лучшему миршикару того времени: «Принеси [сокола] Бахри». Миршикар доставил Бахри перед взоры мирзы. Мирза взял Бахри. В это время появилась цапля (?). Со всех сторон забили в барабаны. Цапля поднялась в воздух. Мирза бросил Бахри на цаплю. Обе птицы так высоко взмыли в воздух, что казались оттуда черной точкой, а иногда и вовсе исчезали из виду. /251/ Наконец [сокол] поймал свою добычу. Они схватились друг с другом прямо в воздухе и, кувыркаясь, упали на землю. Мирза радовался этому зрелищу, несколько выйдя из состояния задумчивости. В конце дня в счастливый час он изволил войти в дом. Стороны возобновили церемонии устройства пиров и признания достоинств. Мирза от стыда и из учтивости, а малик по доброте и благодаря щедрым подношениям хорошо обходились друг с другом. Между тем из Кандахара прибыли уважаемые предводители мирзы. Верховный малик заканчивал снаряжение людей мирзы, истратив на это почти десять тысяч туманов, в том числе на [приобретение] коней, седел, верблюдов, шатров, палаток — всего, что требовалось для войска мирзы. Подготовили ремесленников и все необходимое для поездки своего драгоценного сына, воистину, лучшего из благороднейших сыновей верховного малика. Он назначил три тысячи мужей во главе с Маликом Гарибом сопровождать мирзу при отъезде из Систана и доставить в Кандахар ту жемчужину из царского ларца. Систанцы, снабженные оружием и другим снаряжением, вместе с родственниками проводили мирзу до самого берега Хирманда. Здесь простились с ним и, поручив его Божьей воле, вернулись в место своего постоянного пребывания. Малик Гариб с войском ехал с наместником мирян по дороге, что выше Хирманда, остановка за остановкой. Ранее в Кандахар был отправлен гонец. Когда мирза достиг крепости Шамалан{373}, вышло все кандахарское войско вместе с Мухаммад-беком байатом. На берегу Хирманда они удостоились счастья приложиться к ногам наместника Вселенной. Мирзу окружили. Пятьсот человек из войсковой знати верховного малика ехали с Маликом Гарибом во главе. Еще две с половиной тысячи мужей покинули берег Хирманда напротив крепости Шамалан. Малик Гариб со [своими] пятьюстами воинами был всюду вокруг паланкина квинтэссенции лучшей части ал-‘Аджама. Они ни на минуту не забывали оберегать и охранять жену [мирзы], пока то сборище благополучно под защитой Творца не прибыло в Кандахарскую крепость. Несколько дней спустя Малика Гариба отпустили в Систан. Малик Гариб удостоился счастья приложиться к руке царственного нрава малика.

Высокий порог царского достоинства малика всегда был полон знатных и благородных гостей /252/ из разных городов и стран, едущих в Иран, ‘Аджам, Индию, [страну] тюрков и в Дайлам{374}. Большинство жителей городов благодаря его милостям были спокойны душой. После той истории он расположил к себе эмиров и всевозможными подношениями заставил их испытывать чувство стыда и раскаяния. Оказав милость Миру Мухаммад-Салиху, который уезжал в Бар-и Зирих, он принял его неуклюжие извинения. Ему он также сделал пожалование. Увеличив прибыли и жалованье накибам Зириха, он обрадовал друзей и заставил раскаиваться в содеянном врагов. В описании числа подношений и милостей перо признает свое бессилие.

После всех событий он отпустил Малика Байазида и Малика ‘Абдаллаха в Фарах с несметными богатствами.

В те времена систанцы, чьи проступки были прощены, чистосердечно служили и повиновались царскому порогу. Старые друзья проводили время спокойно, не стыдясь своих [прежних] грехов.