Хроника времен Карла IX

Вы что же думаете, господа еретики, гугеноты и гугенотствующие! Вы думаете, что спаситель ради вашего избавления от ада соизволил допустить свое крестное распятие? Ах, болваны, болваны, ах, как бы не так! Чтобы ради Этакой сволочи он стал бы проливать свою драгоценную кровь, да ведь это, извините за выражение, метать бисер перед свиньями, а дело направлено совсем: в другую сторону, ибо наш спаситель метал свиней к бисеру, ибо что такое бисер, как не жемчуг, находящийся в море, а спаситель наш ввергнул однажды две тысячи свиней в море. Et ecce impetu abiit totus grex praeceps in mare.[35] Скатертью дорога вам, господа свиньи! И провалиться всем еретикам на тон же дорожке!

Тут оратор откашлялся и умолк на минуту, чтобы оглядеть публику и насладиться впечатлением, произведенным на слушателей, верных церкви, его красноречием. Потом продолжал:

— Так вот, господа гугеноты, обращайтесь-ка вы поскорее, усердствуйте поспешно, иначе провалитесь вы к дьяволу; вы ни богу свечка, ни чорту кочерга. Итак, покажите пятки вашим пасторам, и да здравствует обедня! А вы, дорогие мои братья-католики, вы уже облизываете пальчики и потираете ручки, мечтая о преддверьи рая, но, по чести говоря, возлюбленные братья, небесный рай много дальше от вашего дворцового парадиза, чем от Сен-Лазара до ворот Сен-Дени, даже ежели итти прямиком.

Через силу! Через убийство! Через пролитие крови господа нашего вы спасены и искуплены от мучений ада!.. Правильно! Спасены от первородного греха, и с этим я согласен. Но будьте начеку, чтобы чорт вас снова не сцапал. Истинно говорю вам: «Circuit quoerens quem devoret»[36].

О, возлюбленные братья, сатана — это такой артист-фехтовальщик, что сто очков даст вперед и Гранд-Жану, и Жану-Пти, и англичанину. Истинно говорю вам! Жестоки его атаки на нас, ибо едва только мы детскую рубашонку сменяем на штанишки, я хочу сказать, что лишь только мы вступаем в возраст греха смертного, как господин сатана бросает нам вызов на жизненный Пре-о-Клер. С нами оружие божественных таинств, а у него целый арсенал — это наши прегрешения. В них его наступательное и оборонительное оружие.

Вот я, как живого, вижу его перед собой, он выходит на лужок для поединка: Чревоугодие у него на чреве в виде панцыря; Леность служит ему шпорами; на поясе висит Сладострастие — опасная шпага; как стальной шлем на голове несет он Гордыню; в кармане тащит он Скаредность, чтобы при случае воспользоваться ею; что же касается Ярости с Оскорблениями и прочими ее спутниками, то он держит их во рту. Изо всего этого можете видеть, что он вооружен до зубов.

Господь бог подает знак начать сражение, и тогда сатана и не думает обращаться к вам со словами придворного-дуэлиста: «Сударь мой, изволили ль вы встать в позицию?» Нет, он без предупреждения, устремляясь головой вперед, накидывается на христианина. Христианин, заметив, что он может получить удар сапогом от Чревоугодия, отражает его силою Поста.

Тут проповедник для большей ясности своей проповеди отстегнул распятие и принялся им фехтовать, нанося удары, делая парады, словно учитель фехтования, показывающий самые трудные удары учебной рапирой.

— Сатана после ретировки делает выпад посредством Гнева. Затем, обманув ваше внимание притворной атакой Лицемерия, он наносит вам удар в четвертой позиции Гордынею. Христианин сначала прикрывается Терпением, а потом наносит удар гордости Смирением. Сатана, разозлившись, колет его сначала мечом Сладострастия, но, видя, что удар отражен Умерщвлением плоти, очертя голову бросается на противника, дает ему подножку Леностью, подкалывает кинжалом Зависти и в то же время старается напихать ему в сердце Скаредность. Вот тут-то и нужно крепко встать на ноги и смотреть в оба. Трудом можно спастись от подножки Лености, от укола Зависти защититься Любовью к ближнему (ах, какая трудная штука, братья мои!). Что же касается удара Скаредности, то лишь одна Милость может отвратить его.

Но, братья мои, есть ли среди вас такие люди, которые, будучи атакованы по всем правилам и на треть и на четверть, и мечом, и рукопашной, могли бы найти отпор, всегда готовый к отбитию врага? Нет, многих единоборцев вижу я повергнутыми на землю. А когда побежденный спешно не прибегнет к Покаянию, — он погиб. Этим крайним средством следует пользоваться скорее до поражения, чем после. А вы, придворные люди, вы думаете, что слова «грешен, батюшка» не требуют много времени? У вы, братья мои, как часто умирающий бедняга хочет сказать «грешен», но голос пресекается, едва он скажет «гре…», и крышка! Чорт уже сцапал душу, и ищи ее, как ветра в поле!