Хроники Арехина

Арехин тем временем обошёл окрестности. Если тут были кладбищенские воры, да хоть и из числа работников кладбища, инструменты они должны были принести с собой. И, поверженные рукой воскресшего покойника, оставить их здесь. Если, конечно, их позже не прибрали соратники по кладбищенскому труду. Но кладбищенский труд не способствует сплочению пролетариата, напротив, развивая склонность к философствованию, принятию горячительных напитков и экспроприации кадавров, он, скорее, развивает нездоровый индивидуализм и групповщину.

Во всяком случае, под кустами кладбищенской акации, что пахла ничуть не хуже акации парковой, он нашёл и старые канаты, и фомку. То, что надо.

И когда подошёл момент, он сбросил вниз канаты.

Посильное участие в поднятии гроба приняли все, и теперь смотрели на него, ожидая второго действия.

Не затягивая антракта, антракту без буфета цена керенка, Арехин дал фомку Аслюкаеву:

— Вскрывай гроб.

— А кто в нём? — что гроб не пустой, было ясно уже по его весу.

— Для этого мы сюда и прибыли — узнать.

Аслюкаев сноровисто — и откуда сноровка, интересно? — открыл гроб. Баранович снял с ветки фонарь. Никаких сомнений — в гробу лежал местный уважаемый человек, Антон Сергеевич Лачанов. Но запах, положенный умершему тридцать шесть часов назад, был необычен: пахло серой.

Вот так и рождаются вредные слухи.

Арехин подошёл, и, не прикасаясь к самому телу, достал за цепочку пресловутые золотые часы, те самые, которые привлекли кладбищенское ворьё. Да и за одежду, за туфли тоже денег можно выручить. Почистить немного, проветрить — и неси на базар или к знакомому портному. Освободил от костюма цепочку. Посмотрел время: два часа с четвертью. Часы шли точно, видно, недельного завода. «Павел Буре, поставщик двора его величества». Всегда верное время.

Лицо покойника даже в неестественном свете карбидного фонаря порозовело, растрескалось, и по трещинам пробежался тёмно-вишнёвый, затем алый, а потом и белый огонь.

Запах серы усилился, и усилился резко. Над гробом встало облачко, сначала небольшое, но растущее не по дням — по секундам. Сернистый газ. Все невольно отступили.

— Отойти на десять шагов — сказал Арехин. И вовремя: едва они отступили от могилы, как газовый поток превратился в сернистый смерч. Там, у гроба, недолго и отравиться. И в десяти-то шагах не сахар. Яркий луч карбидного фонаря едва пробивался сквозь облако газа. Свет из гроба подсвечивал облако снизу.

Правильно делают и курортники, и горожане, что не гуляют по ночным кладбищам. Тут недолго расшатать последние нервы.

Прошло пять минут, десять. Только шум ветра и кашель наблюдателей. Но смерч стих, облако развеялось и запах серы стал почти терпимым.

— Куда же он делся? — спросил Баранович.

Гроб был на месте, но изрядно обгоревший, причём обгоревший изнутри. А тело, одежда, обувь исчезли начисто. Ни костей, ничего. Кроме часов с цепочкой, которые предусмотрительно изъял Арехин как материальное свидетельство вскрытия гроба гражданина Лачанова Антона Сергеевича. Доказательная сила ничтожна. Часы никак не объясняют исчезновение в сернистом смерче останков усопшего. Шестеро свидетелей? После ресторана? Нужно проверить, что они в ресторане ели. Есть, говорят, в горах грибочки. Если один гриб порезать мелко-мелко, так, что и глазом не увидишь, и добавить острую приправу, то можно и будущее узреть, и прошлое открыть, и даже по обратной стороне Луны погулять. А уж три графина кизлярки вдобавок…

Арехин нарочито громко защелкнул крышку часов. Сейчас, в тишине кладбища, прозвучало, как удар кнута.

— Что ж, этого и следовало ожидать. Следственный эксперимент завершён. Свидетелям я напоминаю о необходимости сохранения тайны следствия и желаю приятно провести остаток ночи, утра, дня и всей жизни. Нам же нужно заняться прямыми обязанностями. По машинам!

— Постойте, вы что, в самом деле ждали всего этого — Михаил Афанасьевич показал на могилу, гроб, небо.

— Тайна следствия — она для всех тайна. Любой мой ответ можно рассматривать, как недостоверный, поэтому я и отвечать не буду. Думайте сами.

Аслюкаев навесил на ворота замок и отнёс ключ в сторожку. Баранович вернул фонарь в гнездо автомобиля.

Корреспонденты топтались у извозчика, но садиться не торопились, словно ждали финального аккорда.

Не дождались. Вернулся Аслюкаев, и «Ситроен» покатил в город.

— К «Белой вилле», шеф? — спросил Баранович.

Арехин ответил не сразу. Навестить двойника Лачанова, мнимовоскресшего? Но больница не кладбище, в больнице живые люди поправляют здоровье, и будоражить их посреди ночи демонстрациями загадочных сил природы — если таковые случатся — без явной необходимости не стоит. А явной необходимости нет.

— К «Белой Вилле», — согласился он.

9

Распорядок дня он менять не стал, и начал день с нарзанной галереи. Алевтина привычно налила ему воды и рассказала о том, что ночью люди. гулявшие у Храма Воздуха, видели огромного дракона, ползающего по долине, но с рассветом дракон исчез, как туман. Арехин пообещал, что и сам как-нибудь проведёт ночь в приятной компании где-нибудь повыше, чтобы увидеть побольше.