Хроники Белого Ворона-5: ПОКА ЛЕТИТ МОНЕТА

Глубокая ложбина, ельник сменился лиственничным пятном, гораздо более светлым и открытым. Изуми бежала довольно долго. Куда же они пошли?

Ветер тронул верхушки деревьев или… Кажется, что-то журчит?

Следы выходили на берег, спускающийся к белой заснеженной поверхности небольшим обрывом. Лиса осмотрелась. Направо эта… похоже, речка?.. продолжалась ещё метров двести и делала поворот, исчезая из вида, а вот налево метров через сто вверх по течению начиналась широкая полынья, вода над которой пари́ла. С другой стороны полынья была ограничена довольно высокой скалой, около которой пар поднимался активнее всего. Берег был галечный, и в воде вдоль берега были рассыпаны целые россыпи валунов… на одном из которых сидела, вглядываясь в воду, Ёсико!

И как она в первый раз её не узнала! Сейчас, при взгляде на маленькую лисичку, Изуми с совершенной очевидностью стало понятно, что это точно Ёсико: её манера двигаться, поворачивать голову, взгляд! Изуми припустила по берегу.

Маленькая лисичка тем временем сделала стремительное движение… в зубах у неё затрепыхалась серебристая рыба, похожая на лосося. Видя, что лисичка собирается убежать, Изуми закричала:

— Ёсико! Ёсико! Погоди!

Рыжая мордочка обернулась, насторожив уши, увидела подругу и радостно подпрыгнула на камне:

— Ижуми! Фы прифла! — ну правильно, рыбу-то держать надо…

Ёсико побежала навстречу, высоко поднимая голову, чтобы хвост лосося не волочился по снегу. Отбежав подальше от края берега (на случай, если рыбина попытается ускользнуть обратно в речку), Ёсико положила рыбу на снег и помчалась навстречу Изуми во все лапы. Они прыгали, кружились, валялись в снегу и прижимались друг к другу мордочками. Потом они поели лосося и развалились между корнями огромной лиственницы. Изуми положила морду на лапы.

— Ёсико, я видела тебя вчера, когда голубая лиса учила тебя охотиться.

— Правда⁈ А почему ты не позвала меня? Правда, классно? У меня здорово получается, да?

— Ёсико, скажи нам: кто была та лиса? Это кицунэ?

Мордочка маленькой лисички стала серьёзной.

— Нет. Она не кицунэ. Она — госпожа Эйра, одна из божественных сестёр. Но она может становиться лисой по своему желанию. Изуми, у неё двадцать семь хвостов! — голос Ёсико задохнулся от восторга, — Ты представляешь? Двадцать семь! И она показала мне это место. Здесь всегда тёплая вода, там горячий источник под скалой. И из реки заходит рыба! А наверху несколько пещер, можно натаскать мха и спать на мягком, в шубе будет тепло даже ночью! Я хотела утром идти за вами — а тут ты! — Ёсико захохотала и от избытка чувств снова начала скакать вокруг подруги, — Классно, да?

— Ёсико, погоди! Скажи мне скорей: как нам найти госпожу Эйру? Как стать кицунэ? Скорей, пока я не проснулась!

Янтарные глазки маленькой лисички сделались круглыми, словно пуговицы.

— Ты шутишь, Изуми? Но мы же не спим! Ты уже лиса! — Ёсико подскочила и лизнула подругу в нос, — Или тебя укусить надо? А хочешь — пойдём, помочим ноги, а?

В голове Изуми всё смешалось.

— Как это не спим? Ёсико? Не может этого быть! Я не помню, как стала лисой!

— Хм-м-м… — Ёсико почесала за ухом задней лапой, — Ну, я-то точно не сплю. Бывает так, что ты спишь, а я не сплю, а?

— Ой… — Изуми села на задние лапы и совершенно по-человечески схватилась передними за голову, — У меня сейчас голова треснет. Давай!

— Что давать?

— Кусай меня!

— Э-э-э… А за что? То есть — куда кусать-то?

Изуми закрыла глаза и протянула Ёсико правую переднюю лапу.

— А́у!

— Больно?

— Ага.

— Ну вот! Я же говорила!

— М-гм… — Изуми заходила вдоль берега туда-сюда. Ёсико следила за ней, обернув ноги хвостом.

— Ты так долго бегать будешь? У меня уже голова кружится.

— Извини. Извини. Я понять не могу… Когда? Я не помню момент.

— Ну и что? Может, ты задремала и во сне превратилась?

Изуми села, припоминая. Глаза у неё сползлись к переносице. Ёсико прыснула, но старшей было не до смеха.

— Может, может быть… А что теперь делать? Я же не знаю — как назад⁈

— О! Это проще простого! Надо просто представить себя обратно человеком смотри!… Оп! Классно, да? Можно уши и хвост оставить, представляешь⁈ Вообще отпад! А можно совсем убрать, чисто человеческая форма… Оп! Хоть в цирке выступай!

Изуми понурилась и грустно склонила голову:

— Ёсико, всё-таки это — сон.

— Да почему?!! — Ёсико воинственно упёрла руки в бока; ей вовсе не хотелось быть чьим-то сном!

— Да потому что такой одежды у тебя не было. Сама посмотри.

Ёсико озадаченно изучала свой гардероб. Точно. И эти тёплые лыжные брюки, и пуховик, и шапка с варежками — всё осталось там, дома, в раздвижном шкафу-купе.

— Ну… не было, да. А теперь — есть! Кицунэ мы или нет? Я представляю себя — и вот! Стой! А мы сейчас проверим!

Она живо скинула куртку, шапку, варежки и даже брюки с водолазкой, оставшись в одном белье и сразу начав покрываться гусиной кожицей.

— Смотри! — неуловимый миг, и перед лисой-Изуми стоит маленькая рыжая лисичка.

— Одежда осталась! — воскликнули они хором. Действительно, сложенная кучей одежда и не думала исчезать.

— А ну-ка, теперь такое, чего у тебя не было! — азартно крикнула Изуми.