Хроники «Бычьего глаза» Том I. Часть 2

Что сказать о первом министре, сходящем в могилу, как произнести приговор после стольких различных суждений о столь замечательном человеке? Наружности Мазарини был красивой, роста выше среднего, хорошо сложен и грациозен; цвет лица здоровый, нос большой, немного расширенный к низу, глаза живые, зубы белые и ровные, лоб широкий и величественный, волосы каштановые, немного курчавые, борода черноватая и тщательно завитая. Руки у кардинала были красивые, которые он показывал иногда с кокетством; можно сказать он, словно гордился этим преимуществом, столь слабым для мужчины, в особенности для государственного человека.

Таланты Мазарини, конечно, уступали талантам его предшественника; подобно последнему он не приводил всей Европы в движение; он следовал только глубокой политике Ришльё и исполнял то, что этот отец дипломами начертал резкими чертами. Фаворит Анны Австрийской оказал большие успехи в войне нежели фаворит вдовы Генриха IV; но у него было меньше врагов на руках, и он мог противопоставить им Тюренна и Конде. Мазарини был не зол – и вот тому доказательство. Будучи долгое время удручен общественной ненавистью, изгнан парламентом, мучим вельможами, преследуем иногда целой нацией, он не мстил за свои личные оскорбления, когда овладел властью и не пролил крови ни одного гражданина. Терпение было единственным его прибежищем в несчастье; во время могущества он управлял с помощью хитрости, ловкости и часто с помощью коварства. Если он хотел погубить кого-нибудь, то прибегал к искусным внушениям. Боялся ли он стачки принцев, генералов, придворных – политика его необыкновенно ловко сеяла между ними семена зависти или недоверия, держась всегда наготове воспользоваться их раздорами, предоставляя себе способы примирить их по своему произволу. Хитрый, скрытный, вкрадчивый, он осыпал обещаниями тех, кем пользовался; но как только добивался того, чего ожидал от них, то нисколько не заботился об исполнении своих обещаний. И поэтому в последнее время предусмотрительные люди служили ему не иначе как, приняв относительно обещанной награды такие меры предосторожности, от каких он уже не мог уклониться.

Достойно замечания, что с такой наклонностью к недобросовестности, он редко фальшивил в общественных договорах. В частных делах его наилучшие друзья не могли ускользнуть от его изворотливости, хитрости, обмана, которыми он любил опутывать малейшее дело; в общественных интересах он был искренен, раб слова, верен до щекотливости. Портрет его можно заключить двумя словами: это был человек без чести, но великий министр.

Народ, которому Мазарини никогда не хотел помешать петь даже песни, огорчавшие его самого, лишь бы только он платил подати, народ начинает распевать не много громко по смерти этого министра, ибо надеется платить немного менее. Я очень боюсь, чтобы он не ошибся касательно повода этой удвоенной веселости.

Ему сочинили тысячу одну эпитафию; я привожу одну, основанную на всеобщем слухе, что Мазарини, постоянно лелея надежду сделаться папой, назначил тридцать аббатств и пятнадцать миллионов для подкупа священной коллегии и ее единомышленников. Вот эта эпитафия:

«Здесь лежит кардинал Жюль, который для того, чтобы сделаться Папой – приобрел большие богатства; он очень хорошо подковал своего мула, но не ездил на нем верхом».

Глава III. Продолжение 1661

Четыре государя в одном. – Действительные таланты Людовика XIV. – Его качества. – Посещение вдовствующей королевы. – Ее молельня, саржевое платье и деревянные четки. – Проповедь отца Сенно. – Выговор светским дамам. – Взгляд на прошлое Анны Австрийской. – Регентша и Мазарини. – Чистая любовь.