Хроники Даманского

Бутылки и фляги с водкой ханжой, найденные на поле боя. Ею солдаты НОАК согревались накануне нападения на советских пограничников. Китайский автомат «Тип-56», найденный на острове Даманский. Ныне экспонат Пограничного музея ФСБ России

Виталий Бубенин вспоминает:

– Первый зампред Андропова генерал-полковник Захаров лично исползал весь остров, изучил все обстоятельства. После этого Захаров мне сказал: «Сынок, я прошел гражданскую, отечественную, борьбу с ОУНовцами. Я все видел. Но такого не видел!»

Командир отделения 1-й заставы младший сержант Василий Каныгин и повар заставы рядовой Николай Пузырёв, отличившиеся в бою 2 марта

На следующий день, 4 марта, комиссия отправилась на заставу «Кулебякины сопки». Исполнявший обязанности ВРИО начальника заставы Александр Кочкин рассказывает:

– К нам прилетели начальник штаба Пограничных войск КГБ СССР генерал-лейтенант Вадим Матросов и первый заместитель председателя КГБ СССР генерал-полковник Николай Захаров заставу на вертолёте. Я встретил их на вертолётной площадке, доложил, как положено. Матросов меня похвалил: «Молодец, лейтенант! А то некоторые майоры заикаются». А чего мне боятся, когда у меня люди погибли?! Мы, офицеры 1-й и 2-й застав, к тому времени уже никого не боялись – ни китайцев, ни начальства!

Матросов осматривал место боя, лично там всё излазил. Матросов и Захаров стали участников боевых действий вызывать по одному в канцелярию заставы и беседовать с каждым. Задавали вопросы – кто и как действовал, что видел во время боя? Дошла очередь до Василия Каныгина. Другие солдаты несколько робели, стеснялись сразу двух генералов. А Вася рассказал свою историю, как соловей: мол, занимался биатлоном, поэтому хорошо стрелял. Во время боя месте с Пузырёвым занял позицию на фланге заставы. Вёл огонь, пока не закончились патроны. Пузырёв сползал к убитым китайцам, принёс боеприпасы. Продолжил стрелять. Положил много противников.

Матросов уточнил ориентиры и порядок событий (он отличался пунктуальностью и конкретикой). Когда Каныгин вышел, Матросов обратился к Захарову:

– Действительно, в том месте, где находился Каныгин, китайцы понесли большие потери. Там на снегу они оставили настоящую кровавую дорогу, когда своих выносили.

Затем спросил меня:

– На какую награду вы представили Каныгина?

Ответил, что на медаль «За боевые заслуги». Генерал-лейтенант поразмышлял и сказал:

– Наградим его орденом Ленина…

6 марта. Похороны на заставе «Нижне-Михайловка»

Следующие дни были одновременно напряжёнными и печальными. Нужно было проводить в последний путь погибших. Организация этой нелёгкой задачи во многом легла на плечи помощника начальника политотдела Иманского отряда по комсомольской работе лейтенанта Геннадия Жесткова. Ему довелось встречать убитых горем родственников погибших, выслушивать упрёки, что военное начальство не уберегло их детей.

Большую часть погибших было решено похоронить 6 марта непосредственно на территории 1-й и 2-й застав – в братских могилах. Это оказалось непросто – повсюду оказался скальный грунт, да и земля ещё была промерзшая. Ни лопаты, ни ломы её не брали. Вспоминает Александр Кочкин:

– Военнослужащих заставы «Кулебякины сопки» было решено похоронить рядом с территорией заставы, примерно в двадцати пяти метрах в сторону границы. Долго не получалось вырыть могилу. Тогда применили взрывной способ. Взрывать поручили одному из молодых лейтенантов. Он неправильно рассчитал силу взрыва. В результате камнями посекло крышу на заставе.

В день похорон на вертолёте привезли погибших. Тут случилась очередная неопрятность. Перепутали – передали нам тело солдата, служившего на «Нижне-Михайловке». Пришлось организовывать замену. В это время на похороны прилетел на вертолете Матросов, прибыли родители погибших. Для них мы полностью освободили офицерский дом. Они с ходу заголосили: «Где наши дети?! Поубивали наших детей!» Налили им чаю, но никто к нему не притронулся. Мне нужно было задержать начало похорон до прибытия вертолёта. На нём с «Нижне-Михайловки» везли тело погибшего, того, что перепутали. Митинг и похороны прошли очень тяжело. До сих пор в глазах стоит мать Виктора Ермолюка, которая обняла его сначала за ноги, а они зашевелились, их оторвало китайским снарядом в БТРе. Многие хотели забрать тела детей на родину, но на самом верху было принято решение всех похоронить на заставах и в Имане.

7 марта похоронили погибших офицеров – Ивана Стрельникова и Николая Буйневича. Траурные мероприятия прошли в центре Имана при большом стечении народа.

Нерешительность

Вечером 2 марта, в связи с событиями на острове Даманский, МИД Советского Союза вручил послу КНР ноту протеста. Удивительно, но в тот же день МИД Китая вызвал советского посла и также вручил ему ноту протеста, в которой действия военнослужащих НОАК цинично объяснялись «необходимостью самозащиты». Якобы советские пограничники первыми открыли огонь по китайским военным. О снимках Петрова, опровергающих эту ложь, китайская сторона ещё не знала.