Хроники Дао

У него было два тренера: старый итальянец по имени Гас и немецкий боксер, которого звали Алекс. Вскоре наставники решили, что Сайхун вполне готов для выступлений на ринге; так Сайхун начал сражаться в турнире «Золотые Перчатки». Сами состязания представляли собой три обыкновенных раунда, которые следовало проводить перед толпами зрителей, поддерживающих того или иного боксера или соотечественника. Никто не приходил поболеть за Сайхуна. Он всегда был одиноким бойцом, неизвестным, чье имя срывало лишь случайные аплодисменты или несколько восторженных воплей пьяниц. Даже его боксерское имя было вымышленным. «Никто не пойдет смотреть на бои китайца, – однажды откровенно заявил Гас. – Давай-ка мы назовем тебя Фрэнком Кааном: может, хотя бы ирландцы поприветствуют тебя».

Для Сайхуна это не имело никакого значения. Теперь он стоял в углу ринга, почти обнаженный, с плотно перемотанными лентой руками, с кулаками, затянутыми в кожу. Нетерпеливо жуя каппу, Сайхун не сводил глаз со Своего противника – рослого здорового итальянца. Вот объявили Фрэнка Каана. Сайхун развернулся к зрителям, но, судя по всему, ирландцев среди вублики было мало. Затем объявили имя противника. Тут уже послышались подбадривающие вопли и свист. Боксеры подошли выслушать последние наставления судьи, коснулись перчатками и разошлись по углам. Прозвучал гонг.

Сайхун двинулся вперед и тут же получил несколько довольно чувствительных ударов слева, а потом осторожный правый апперкот. Он расстроился: здесь, на ринге, он не мог применять ни своих излюбленных ударов, ни воспользоваться акробатическими навыками. Здесь был лишь он сам да его кулаки, причем стоять нужно было на прямых ногах. Он постарался контратаковать, несколько раз меняя тактику. Через перчатки он чувствовал соприкосновение с мышцами противника, до него доносилось жаркое дыхание итальянца и грязная брань, которой он поливал Сайхуна.

…Сильный удар сотряс его тело, и Сайхун ощутил, что на какую-то секунду дыхание прекратилось. Толпа приветственно взревела. Сайхун почувствовал боль. Ярость мутной волной закипела в нем. Не было никакой необходимости сдерживаться; не было никакой возможности планировать ведение боя. Осталось лишь осознание поединка.

Сайхун боксировал в левосторонней стойке. Он направил в итальянца два удара правой, а потом провел мощный удар слева. Итальянец закрылся. Сайхун сократил дистанцию и нанес хук по почкам. Услышав стон соперника, он хрюкнул от удовлетворения и с новой силой бросился в атаку. Но последующие несколько ударов наткнулись на перчатки боксера – и вдруг итальянец набросился на него, произведя серию быстрых тычков.

Сайхун отступил в сторону и нанес противнику прямой удар. Рой капелек пота слетел с лица итальянца. Этого было явно недостаточно. Последовал разворот, и противник вновь с яростью набросился на него. Толпа ревела. Отовсюду неслась брань, требовательные выкрики, адресованные обоим боксерам. Два тренера тоже что-то кричали Сайхуну, приказывая ему перейти к активным атакам, объясняя ему, какие именно удары он должен применять. Сайхун же старался всего этого не слышать. Ему нужно было сконцентрироваться. В момент, когда он полностью осознал указания, трансформировав их в конкретное движение рук, его противник ушел уже нанести добрый десяток мощных ударов. Сайхун контратаковал, отбивал удары, стараясь выработать какую-нибудь стратегию боя. Его дыхание участилось. Раз за разом он обрушивал кулаки на итальянца, но тот упрямо двигался вперед с угрюмым выражением отчаяния на лице.

Раунд закончился, и Сайхун отправился в свой угол. Наставники вытерли ему лицо, дали глотнуть воды. Алекс склонился над ним и со своим жутким акцентом обрушил на Сайхуна длинный поток грязной брани, смешанной с наставлениями. Сайхун лишь кивнул: он решил использовать все знания, имеющиеся у него.

Гонг зазвучал снова. Сайхун вышел на середину ринга, высоко подняв руки, чтобы прикрыть голову. Боксеры любят доставать противника именно в голову – обычно считается, что если довольно долго поражать противника в эту часть тела, он в конце концов упадет. Сайхун же решил, что на этот раз его подход будет иным – более систематичным.

Он сделал обманное движение вверх, и руки итальянца тут же взметнулись навстречу. Тогда Сайхун в мгновение ока приблизился к противнику, нанеся ему ошеломительный прямой удар в низ живота. Он научился складывать пополам тяжелую ростовую грушу. Теперь ему удалось заставить противника согнуться вдвое. Он тут же нанес еще несколько ударов, заметив, как каждый раз пятки итальянца отрываются от помоста. Он услышал знакомый хрип, который свидетельствовал о том, что противник отчаянно пытается вдохнуть, видел, как лицо итальянца наливается кровью. Теперь соперник изо всех сил старался сохранить контроль над своим телом. Он чувствовал боль, но это было ничто, – неспособность ответить, невозможность провести ответную контратаку – вот что заставляло глаза итальянца светиться отчаянием.