Хроники гномки, или путь целителя [СИ]

Здесь повсюду валялись обгорелые остатки деревянных ящиков и бочек, но сама таверна выглядела относительно сохранной, возможно, потому, что была едва ли не единственной каменной постройкой.

Вокруг неё расположилось несколько солдат с заряженными арбалетами и стражников с алебардами наперевес. Появление Лики и дворфов не прошло незамеченным: двое арбалетчиков направили на них острия стрел, еще двое солдат двинулись им навстречу.

— Полегче, ребята! — предупредил Билли, на всякий случай поднимая руки вверх. — Мы здесь для того, чтобы исцелять, а не воевать!

— Поговори тут, — отозвался, сплевывая сквозь зубы, мрачный верзила в доспехах стражи. — Руки за голову, и на колени, живо!

Дело начинало приобретать скверный оборот, но в этот момент второй стражник в погнутой кирасе опустил алебарду.

— Спокойно, приятель, — сказал он. — Я знаю этих ребят и эту бурреганку. Прошлой ночью они немало наших поставили на ноги, когда гноллы учинили резню в тюрьме. Это городские целители.

Лика перевела дух. Кажется, на этот раз дело обещало обойтись без арестов.

— Мы разыскиваем нашего коллегу-пандарена, вы его не видели? — расспрашивал между тем солдат Билли.

Долговязый кивнул головой в сторону таверны. — Там, внутри, возится с арестованными.

— Нам нужно к нему! — решительно заявила Лика.

Под закопченными сводами таверны, среди опрокинутых стульев и столов в окружении стражников и солдат на полу лежали пленники.

Большей частью ими оказались женщины и дети, которых Лика поначалу приняла за гномов — маленькие, худые, со злыми серьезными лицами.

Чао был здесь, склонившись над одним из детей, он что-то говорил ему, аккуратно смазывая содержимым одного из флаконов его руки. Лика увидела багровые пузыри, словно на глазах увеличивавшиеся в размерах. Мальчишка не произносил ни звука, лишь мычал, косясь на пандарена в страхе.

— Чао! — Билли опустился на пол рядом с ним. — Мы тебя потеряли. Срок давно вышел!

— Знаю, — пандарен устало поглядел на них. — Но тут слишком много пострадавших, а солдаты не спешат их эвакуировать. Ждут, пока пожар окончательно погаснет.

— Чао, — шепнула пандарену Лика. — Вы нашли отца того человека?

Пандарен вздохнул. — Его нашли раньше нас, — сказал он. — Когда начался пожар, те, кто не успел покинуть вовремя квартал, или не хотел попадаться страже, укрылись здесь, в таверне. К счастью, огонь почти не затронул её. Отцу этого парня повезло — его нашли и подобрали. Некоторым повезло меньше.

Он замолчал, и Лика поняла, что ей совсем не хочется его расспрашивать. Она огляделась. Братья начали помогать Чао, осматривая тех из пострадавших, до которых он еще не добрался. Она обратила внимание на старика, лежащего в углу, и оборванца, стоявшего перед ним на коленях.

Старик выглядел ужасно: он сильно обгорел, и кожа на его руках казалась полуистлевшим обугленным пергаментом, из-под которого сочилась жидкость.

— Я дал ему немного травы, чтобы облегчить боль, — негромко сказал Чао. — Но чтобы обработать все его ожоги у нас не хватит снадобий. И даже если бы хватило, он вряд ли переживет эту ночь.

Лика вздрогнула. Приблизившись, он заглянула в лицо старику. Он не видел её — его глаза закатились за верхние веки так, то были видны лишь белки, и от этого зрелище было еще более жутким.

Стоявший на коленях оборванец что-то бессвязно шептал, держа в своих ладонях руку старика и осторожно гладя её.

Лика опустилась на колени рядом с ним, и коснулась кончиками пальцев лба старика.

В следующий миг она словно воспарила над таверной, глядя на дымящиеся остатки квартала с высоты птичьего полета. Кругом простиралась затянутое тучами и дымом беззвездное чернильное небо, но, где-то высоко в нем скрывалась полная луна. Это ощущение полета продолжалось совсем недолго, буквально считанные секунды. Затем она снова оказалась на коленях перед стариком, ощущая, как часть ее сил покидают её, переходя сквозь пальцы в тщедушное старческое тельце под ее руками.

Старик зашевелился и судорожно вздохнул. Его глаза теперь смотрели прямо на Лику.

— Отец! — оборванец склонился над ним. Старик протянул руку и коснулся лица сына.

— Спасибо, что облегчили боль… — едва слышно прошептал он, все еще глядя на гномку. — Спасибо, что дали время… попрощаться…

Лика замерла, из ее груди готов был вырваться вскрик, но на плечо ей легла мягкая тяжелая лапа пандарена.

— Никто бы не мог сделать для него большего, — услышала она над ухом тихий голос.

Лика почувствовала, что у неё, как и прошлой ночью начинает кружиться голова. Её затошнило.

Ища глазами хоть какой-нибудь уцелевший табурет, она наткнулась взглядам на странную пару, расположившуюся чуть поодаль остальных, возле стены. Худой, как щепка паренек склонился над девушкой, лежащей на полу. Словно почувствовав на себе взгляд гномки, он обернулся и, на секунду встретившись с ней глазами, тут же отвел взгляд. Лицо его показалось Лике странно знакомым.

Еще не вполне уверенная в своих догадках, она приблизилась к нему. Парень не шевелясь, сидел по-прежнему спиной к ней.

Когда Лика коснулась его плеча, он вздрогнул, не поднимая головы.