Хроники Конца Света 1-A

На третьем этаже ее снова встретила темнота. Словно погружаясь с головой в эту темень, Ооки стояла в центральном холле и оглядывалась в сторону комнаты изобразительного искусства на западе и на запасной выход с восточной стороны. Она могла видеть свет запасного выхода вдали.

— Ммм, — она простонала, включая свет в коридоре. Лампы засветились, и одна за другой озарили коридор. Однако окна и стекла дверей классных комнат все равно оставались темными.

Стоя в центре коридора, Ооки почесала затылок:

— Ну, у меня нет выбора…

Ее плечи поникли, голова склонилась, и она вздохнула.

Она продвигалась к восточной стороне, бессмысленно пытаясь не издавать ни звука.

Но вдруг, она подпрыгнула от неожиданного шума позади себя.

Это был кот. От дверей комнаты изобразительного искусства на западе прозвучало Одинокое мяуканье.

— Ня…? — переспросила Ооки, едва не заплакав.

Приняв испуганный вид, Она повернулась к художественному классу.

Она робко расправила плечи и неуверенно нанесла два боковых удара, прямой и апперкот в воздух.

— Х-хорошо, давай, п-подходи.

Она задержала дыхание на пару секунд. Вслед за недолгой тишиной, по-прежнему держа в готовности кулаки, она снова тихо произнесла:

— Если не хочешь выходить, то и не надо…

И лишь тишина была ей ответом. Через некоторое время Ооки опустила руки и прижала их к бокам. Ее дрожь не прекратилась, но немного ослабла.

— М-может, это просто кот внутри, — пробормотала она, кивая головой и глядя на комнату изобразительного искусства.

В этот же миг темноту матового стекла двери комнаты изобразительного искусств пронзил резкий свет. Дважды. Свет не походил на отражение автомобильных фар. Он прорезался горизонтально слева направо и исчез.

—!

Ооки обняла себя и присела. Затем она рефлекторно прикрыла уши руками.

— В-все хорошо, все хорошо. Это был просто загадочный феномен.

Осознав, что только что сказала, Ооки пискнула и поежилась еще сильнее.

Она решила вернуться на ступеньки. До них было около четырех метров. Она убрала руки от ушей и поползла на карачках. Опустив голову, чтобы не глядеть на комнату изобразительных искусств, она сделала один шаг, затем второй.

Передвигаясь таким образом, она осознала, что сама напоминает кошку. Она всё еще дрожала, но ее глаза шокирующе выпучились от осознания того, чем она занимается на рабочем месте. Она протянула правую руку вперед подобно передней лапе, и уже не могла остановиться:

— Ня, — произнесла она.

Но вдруг, получила неожиданный ответ от кота позади нее.

—!

Она изумленно подпрыгнула вперед, перекрутившись, будто пытаясь вычистить пол своим задом. Напрягшись до предела, она сомкнула колени перед собой на манер защитной стены.

И тут она увидела того, кто ей ответил.

Это оказался черный кот. Он сидел на том месте, где она находилась совсем недавно, и почесывал голову задней лапой. В то время как Ооки тяжело дышала и пялилась на него, опираясь руками на пол позади себя.

Черный кот принял расслабляющую позу, но она не сомневалась, что за миг до этого его в коридоре не было.

Она попыталась сказать: «Как он сюда попал?», но ее голос вырвался изо рта скорее дыханием, чем словами. До нее вдруг дошло, что на ее глазах были слезы…

— Вы в порядке, сенсей?

В этот раз она услышала именно голос из комнаты изобразительных искусств позади себя. Голос был женским.

Ооки охнула и развернулась. Она медленно подняла глаза.

Перед ней в одиночестве стояла девушка.

Девушка носила униформу, словно модель, показывающая превосходную квалификацию. Ее платиново-белые волосы были почти серыми, спускаясь по спине до самых ног.

Она посмотрела на Ооки сверху вниз острым взглядом пурпурных глаз, и проговорила без малейшего выражения на лице:

— Я извиняюсь. Вы патрулируете, не так ли? Я так сильно сосредоточилась на картине, что не заметила, как наступила ночь. Звукоизоляция тут тоже довольно хорошая.

— А ты…

— Брюнхильд Шильд, ученица 3-го года. В этом году я буду главой клуба изобразительного искусства.

Ооки затаила дыхание, едва услышала фразу «изобразительное искусство». Она медленно повернула свой взгляд на запад, к комнате, находившейся там.

Ее дверь была открыта.

Ооки вновь удостоверилась, что за этой дверью лежит тьма. А затем кто-то схватил ее за плечи.

Брюнхильд переместилась ей за спину.

Она склонилась, словно желая удержать Ооки внизу.

Она наклонила свое маленькое лицо к плечу Ооки, и произнесла:

— Не хотите ли увидеть мою картину?

— Твою картину?

— Да, — ответила Брюнхильд.

Ооки уловила незначительное колебание в тоне девушки. И оно сохранилось, когда Брюнхильд продолжила:

— Это картина, изображающая лес. Глубокий, темный, бездонный, буйный лес.

●

Саяма бежал сквозь ночной лес. Он мчался, словно вонзая подошвы ног в землю. Его ноги стремительно прорывались сквозь воздух, и его ступни затаптывали на земле любую преграду. Таковым было нерушимое правило бега во тьме гор.

— Кто бы мог подумать, что суровые тренировки в Хиба Додзе пригодятся тут?

Он мог слышать шелест листвы и треск веток под ногами кого-то впереди.

Кто-то убегал от преследования. Преследования тем же самым оборотнем.