Хроники отряда Кси. Братство

Над горами на востоке и в самом деле занимался рассвет. Веки незнакомца дрогнули, открывая бледно-серые радужки глаз, скованные предплечья напряглись. Правильные, но лишенные четкой определенности черты лица казались смутно знакомыми, в коротких каштановых волосах запеклась кровь.

– Привет...

Пленник чуть улыбнулся сухими потрескавшимися губами.

– Имя и звание?

– Зачем? Памятник на могиле мне все равно не светит.

– Очень смешно. Да вот только есть одна проблема – ты вырубился лишь с седьмого выстрела на максимальной мощности. На перекроенного сирмийца тоже не похож, сканер никого такого не показывает. Выводы?

– Не понял, хочу услышать подсказку.

– Подсказываю – ты супервиро.

– Ладно, твоя взяла. Меня зовут Ральф, я супервиро, профессия – чистильщик. Чищу тех, кто мешает моим клиентам.

– Между прочим, в тебе куча гордыни, а гордыня – грех. Вторая подсказка – супервиро должны вставать на учет. После судебного скандала с Каем таким, как ты, светит психушка или тюрьма.

– Ничего... и там люди живут, – абсолютно равнодушно отозвался Ральф.

Его блекло-серые глаза равнодушно рассматривали розовеющее небо. Волосы слиплись от крови и намокли от дождя.

– Третья подсказка, самая неприятная, – продолжал Март. – Психушка или тюрьма тебе, возможно, не светят. Ты знаешь, кто я?

– Какой-то дезертир из Космофлота, который угрожал моему нанимателю.

– Меня зовут Март, и я вовсе не дезертир, а командир отряда Кси – секретной разведки этого самого флота.

– А-а-а... Значит, из тех мудаков, для которых нет правил, и которых после смерти Крайтона лишили статуса, – буркнул Ральф и тут же получил пощечину.

– Я не обидчив, просто не люблю невоспитанных людей, -- объяснил Март. -- Делай выводы и продолжим. Отряд действительно распущен, а потому мы не подчиняемся ни правилам, ни уставу. Прямо сейчас меня интересует местонахождение Тины Чинуа и крепития, которую вы у нее отобрали. Потом – твои заказчики, их контакты и контакты этих контактов. Место, в котором тебя модифицировали и причастные к этому лица. Если заговоришь быстро и охотно, ограничусь тем, что засажу тебя в психушку или в тюрьму на выбор, начнешь путать и врать... Что ж, супервиро живучи и прекрасно регенерируют, допрос получится интересным. Мы заберем тебя на базу и растянем это удовольствие на долгие месяцы.

– Сам-то не ври! Мудак. Космофлот так не поступает.

– Мы – отряд Кси. Для нас не существует правил.

– Значит, будешь меня пытать, потом дашь передышку и продолжишь. Отличное занятие для защитника человечества.

– Угу. Ты все описал правильно, хотя, повторяю, выбор, все-таки, за тобой.

– Хочешь узнать, что меня в этой ситуации больше всего «восхищает»? – тихо сказал Ральф. – Ты сдержишь второе обещание, но не сдержишь первое.

– В смысле?

– Не считай таких, как я, дураками, мы не просто мясо для акций. Если расколюсь, ты не отравишь меня в тюрьму, а по-быстрому убьешь. Если не расколюсь – поступишь в точности, как обещал, и станешь мучить. В любом случае – мне конец.

– Не пытайся давить на жалость. Ты преступник.

– Да, конечно. Но я, по крайней мере, никого не мучил, всегда работал быстро и чисто.

«Вот ведь черт, – подумал шеф Кси, рассматривая мутно-багровый рассвет. – Я сейчас загнан в угол и потому пытаюсь перенять методы генерала Сой-карна, но точно следовать им у меня не хватает духу. С этим генетически улучшенным засранцем отлично справилась бы Зинаида, но дальняя телепортация сожрет остатки энергии».

– Ладно, ты выбрал сам, – сказал он, и дернул на Ральфе рубашку, вытащил нож, сделал надрез на пониже ключицы, потом еще один, крест-накрест.

– Можешь кричать, сколько угодно, тут в округе, никого, кроме Чиркано.

Кровь выступила на бледной коже, а потом заструилась на неровный камень скалы. Ральф молчал, кусал губы, глотал рефлекторные слезы и и смотрел в лицо Марту, но не в глаза, а куда-то в область виска. Потом он что-то пробормотал – сдавленно неразборчиво, пытаясь не сорваться на вопли.

– Что? – переспросил Март, склонившись пониже.

– Где... твой... ожог...

– Какой ожог?

– На голове. Я задел тебя... излучателем.

Март левой, еще не испачканной рукой, дотронулся до собственного виска и лба, опаленная кожа уже восстановилась, за ночные и предутренние часы даже бровь успела отрасти.

– А ты ведь тоже был изменен, – прошептал Ральф, несмотря на утренний холод по лбу супервиро стекали крупные капли пота. – Боль без смерти и без конца... с тобой ведь случилось то же самое... Почему ты молчишь? Это ведь правда, так?

– Заткнись, тебя не об этом спрашивают.

Слова Ральфа, впрочем, сделали свое дело – от воспоминаний о Консеквенса Марта замутило.

– Эй, Чиркано! Там за скалой ручей, возьми в кабине флайера ведро, зачерпни воды и полей мне на руки.

Он убрал нож, старательно согнал с пальцев окрашенную красноватым воду, потом смазал порезы Ральфа гелем из аптечки.

– Ладно, сделаем паузу, а ты подумай еще раз.