Хроники полёта на Марс 2078. Воспоминание

– А вот все же англичане, как всегда, оказались правы… – заметил он.

Луалазье вспомнил о глобальном потрясении, произошедшем в начале шестидесятых годов двадцать первого столетия, предсказанного Ньютоном еще в восемнадцатом веке – найденное упоминание в его записях об изменении земной оси. Потом его предсказание было разделено на разные мнения толкования. Одни оставались приверженцами природных аномалий на планете, другие были сторонниками теории о пролетевшем над Землей в феврале трехсотметрового астероида. После недолгой паузы Луалазье вновь нарушил тишину.

– Андрей, – сказал он, – тебе нравится Джоанн?

– Да, – коротко ответил русский, не шевелясь.

Луалазье заметил, что вступать в серьезный разговор с русским сейчас не имеет смысла, и оттого, что назрело в его душе, даже при большом желании он не сможет избавиться сейчас. С одной стороны, Луалазье сожалел, что покинул корабль без какого-либо указания. С другой – его звал интерес. Девиз «Шанс бывает только раз» всегда присутствовал в его крови конкистадоров, и он не мог оставить товарищей.

Нет, он не жалел, что покинул Джоанн, она могла сама прекрасно справиться одна. Надо смириться, что возможности увидеть ее вновь практически равны нулю. На завтра прогноз обещал, что кроме бури на ближайшую половину месяца ничего хорошего ожидать не приходилось. Зонд давал точный результат. По инструкции, размышлял про себя итальянец, Джоанн должна покинуть место дислокации. Впрочем, думал он, «Паларусу» с одним или с двумя членами экипажа место посадки при таком скоплении природных явлений все равно менять смысла не имеет. Вывод один: при взлете кораблю навсегда придется покинуть Марс. И чем быстрее, тем лучше для экипажа. Подумав так, Луалазье тяжело вздохнул.

Инструкция с пунктом по выживанию гласила: в случае выбывания из команды двух или трех членов при экстремальных условиях и, соответственно, возможности порчи судна – в скобках указывался масштаб явления, одиннадцать баллов, куда уж больше, здесь, на Марсе, на них шел ураган – следовало незамедлительно покинуть поверхность.

Луалазье смотрел на лицо Ястребова, пытаясь угадать его мысли. Случайно его взгляд упал в сторону, где, как они решили, нашли нечто схожее с вратами в полу. Едва сдерживая себя от волнения, он с трудом перевел фразу, появившуюся в его голове, путая английские и итальянские слова.

– …Что, это?! – произнес он, стараясь говорить как можно тише, чтобы не испугать отдыхавших астронавтов, но так, чтобы его могли услышать.

– Что? – моментально отреагировал сквозь сон Ястребов.

Заснув в более темном углу, Волон их не слышал. Свернувшись калачиком, он предпочел для себя лучше хороший сон, чем беспокойную суету. На чужбине он, где-то уйдя в себя, уже похоронил свой разум, сохраняя свою любовь к родным близким лишь в памяти. Отчетливая акустика голосов людей в пещере, проникая в его мозг, лишь дополняла его сон, очерчивая фигуры и лица, снившиеся ему, и настолько возросшая в нем депрессия, разграничивала реальный мир с иллюзией сна, все дальше удаляла его сознание вглубь собственного заблуждения.

– Волон!.. – Луалазье указывал в сторону француза.

С Ястребова слетела последняя дремота. С противоположной стороны, где находился бортинженер, рядом с ним под гладью пыли что-то засветилось, и тут под ней же появился легкий дымок. Не спеша следующие дымки цепью стали появляться в других местах, словно очерчивая границу.

Ястребов подскочил к французу и принялся помогать Доминику будить Волона. Пятый пилот, не успевший еще уйти в крепкий сон, не понимал, что происходит. Машинально реагируя на помощь своих товарищей, принялся послушно подниматься.

Как только астронавты отошли в сторону, которую посчитали безопасной частью пещеры, цепь тлеющей пемзы и пыли увеличилась. Спустя несколько секунд витающая пыль проявила очертание прямоугольного квадрата, и тут же ровно, не пересекая краев, эта площадь образовала ослепительно яркий, поднимающийся кверху свет, словно загорелись сотни ламп со световым потоком в сто тысяч люмен, осветив верх кратера. Но тут внезапно на какой-то миг возникла полная тьма, как и в тот момент, когда здесь оказались астронавты.

И вновь место на полу в виде геометрической пропорции осветилось ярким светом, тот же столб света мгновенно устремился вверх, на этот раз соединив жерло вулкана с полом. Все это происходило в считаные секунды.

Но на этот момент астронавтов уже не было.

Свет, поднимавшийся вверх ярким столбом, почти не касался стен, но вдруг, словно вспышкой, на миг осветил все пространство и исчез. Внутри вновь воцарилась тьма, и было не видно, как пепел обугленных стен медленно оседает по поверхностям пещеры, оставляя крупные слои из остатков пемзы и ферритоизвестняка.

***