Хроники полёта на Марс 2078. Воспоминание

За все время движения кунга люди, находившиеся в нем, ни на минуту не сомневались, что пребывают в движущемся аппарате. Если сменой декораций не было стереоэффектное видео. И даже если так, то к чему весь этот маскарад. Те, кто имел такую технику на Марсе, на Земле претендовал бы на медаль по визуалистике в первую очередь. Исследователи решили последнее отвергнуть, что они действительно могли лишь рассекать поверхность Марса на местном движимом аппарате.

Постепенно темнота начала рассеиваться, и Андрей Волон вдруг почувствовал, что кто-то пытается проникнуть в его мозг. Такое ощущение испытали и другие, но оно прекратилось также внезапно, как и проявилось.

– Надо проверить, есть ли здесь воздух, – после недолгого молчания послышался голос француза.

– Это может быть опасно, Андрей, – не сразу отозвался Ястребов.

– Я думаю, для начала нам необходимо узнать, где мы находимся. С виду мне кажется, что мы где-то в скале или под поверхностью, – предложил русский астронавт.

Темнота продолжала постепенно расступаться. Стали проявляться стены, напоминающие горные выступы. Астронавты продолжали наблюдать за происходившим явлением, теряясь в догадках. Однако тьма не спешила обнажать свои секреты.

– Бред. Мы не можем долго ждать ответ на инопланетные загадки, – пробурчал в микрофон бортинженер. Его голос стал звучнее, словно слова отскакивали от стен какого-то помещения.

– Что ты имеешь в виду, Андрей? – спросил его русский.

– Включите фонари. Для регуляции воздуха не имеет смысла больше экономить энергию. Нам здесь так и так конец, – ответил Волон.

– Что ты имеешь в виду? – Ястребов не понимал его.

Вместо ответа Волон включил фонарь. Всем на удивление свет, который зажегся не там, где ему следует, чуть выше уровня головы, а с правого бока человека.

– Андрей?! Как ты мог, не согласовав с нами?! – удивился Ястребов.

Он испугался не за внезапное действие Волона, которое являлось нарушением устава дисциплины, сколько за самого Волона. Тот, сняв шлем, мог погибнуть, рискуя своей жизнью. Но удивление испытателей в следующий момент превысило все остальные чувства. Одной загадкой стало меньше – здесь был воздух.

Ястребов отстегнул крепления и с осторожностью снял шлем. Его действия повторил Луалазье.

– Вам понятно что-нибудь? – произнес русский, спросив скорее себя самого, чем обращаясь к команде.

Свет, исходивший от фонарей, бил не настолько обширным пучком, чтобы рассмотреть стены пещеры, так как был больше предусмотрен для работы в космосе и при монтажных процессах.

– Мне – нет, – невозмутимо ответил Луалазье.

– Температура вроде бы в норме, – Ястребов взглянул на табло термометра, встроенного в рукав костюма.

Обследовать полуосвещенные катакомбы не решался никто.

По мнению астрономов, прибывших сюда, помещение находилось в горном образовании. С одной стороны в помещении угадывались выступы естественного образования, напоминавшие подпоры подтекшей магмы. Возможно, это был вулкан. Оставшаяся лава, каким-то образом не вышедшая наружу, разошлась по образованным каналам в результате марсотрясения. Из-за характерной структуры Марса. Часть магмы растеклась по образованным марсотрясением расщелинам, заполнив их. Поэтому исследователи решили, что находятся скорее внутри одного из потухших миллионы лет назад вулканов, нежели пребывают сейчас под самой поверхностью планеты, там же, по всей вероятности, располагаются и их похитители – хозяева беспилотного вагончика.

Волон не сказав ни слова, сделал несколько шагов вперед. Остановившись, присел и переложил шлем в другую руку, стал расчищать перед собой место от осадочной пыли. К нему подошли остальные.

– Что ты думаешь об этом? – спросил лингвиста Ястребов и присел на корточки, подойдя к нему.

– Хм, – задумался Доминик, – похоже на пол или… врата.

Приподнявшись, Луалазье отложил в сторону шлем. Словно изучая поверхность, пришаркивая, отошел от компаньонов метров на десять, остановился и в этом месте снова обследовал поверхность.

– Так-так, – сказал он вслух, – pancia darned3.

– Что у тебя, Дом? – поспешил к нему Ястребов.

– Похоже, это «что-то» все же имеет границы. Но что это? Большой люк?

– Хм, – задумался Ястребов, – дай-ка подумать.

Он выпрямился, осматривая стороны.

– Никто не знает, – заключил он.

Его взгляду больше ничего не попадалось, что могло бы дать подсказку. Лишь скалистые стены, уходившие вверх, насколько можно было видеть их очертания.

– Вот что интересно, коллеги… – негромко сказал Андрей.

Внутри жерла для отчетливой слышимости собеседника можно было говорить и вполголоса. Отзвук, отходивший от стен, давал такую возможность. И если бы здесь летала муха, то ее жужжание было бы громким.

– Либо это большой предбанник, либо камера, – пошутил Ястребов, скорее обращаясь к самому себе.

– Предбанник? – переспросил его любопытный Луалазье. Ему всегда хотелось уточнять что-либо, что было ему непонятно. – Это то, что в жилом помещении, Андрей?

Луалазье также интересовало предназначение этого помещения.