— У меня всё! — Сонни аккуратно расставил тарелки и чашки в сушилке.
— Молодцом! Вот что значит работать в фастфуде! — иронично заметил я, но парень только улыбнулся. Я скормил окурок Шарику, отправил его на Ту Сторону и спросил: — Ну что, выдвигаемся? Думаю, имеет смысл сразу через Потусторонье отправиться к «Националю». А там свяжемся с Аналитическим, послушаем, что они нам скажут.
— Разумно, — поддержал Валя. Сонни просто кивнул.
В общем, на том и порешили.
Главное — не оглядываться назад, подумал я, исчезая.
…
— Аналитический Отдел на связи, Милорд! — бодро отрапортовала Кошка-аналитик на том конце провода.
Как всё-таки удачно, что возле «Националя» есть таксофоны, пришла в голову неизбежная мысль. А вообще, надо подумать о том, чтобы приобрести себе «сотовый». Свой старый-то я того, посеял, пока с крыши падал.
— Вот и ладушки. Меня интересуют возможные пути развития событий с Шанталь и Лэнгом.
— Она переоделась в мужское? — уточнила Кошка-аналитик.
— Точно, переоделась.
— Вас поняла. В таком случае вот наиболее вероятный сценарий: в 14 часов 30 минут 00 секунд 16 июля 2006 года по миролюдскому Шанталь Дессанж начнёт операцию. Она поселилась на том же этаже, что и Лэнг, так что процент вероятности возникновения подозрений со стороны охраны в холле падает до 14%. С вероятностью в 89% она пойдёт напролом.
— То есть?
— Охранник у 115 номера нейтрализован отравленной иглой, паралич на 6 часов, — начала Кошка, но я её перебил:
— Чем-чем? Отравленной иглой? Это как?
— Весь боезапас Шанталь Дессанж составляет духовую трубку, замаскированную под мундштук, и две иглы, отравленные экстрактом калабаш-кураре. Это сильный нейротоксин, применяемый в охоте на крупных животных и в военных операциях. Но доза небольшая, так что охранник останется жив с вероятностью в 42%, — терпеливо пояснила Кошка.
— Умно. И никто не подумает, что это оружие. А что потом?
— Она постучит в дверь. Лэнг прикажет одному из своих бойцов спросить, кто там. С вероятностью в 76% это будет Рассел К. Хоуп, афроамериканец, 36 лет, объявлен в розыск в США по обвинению…
— Так-так, ладно, я понял, что они там все бандиты! Дальше что?
— Хоуп приоткроет дверь и спросит, кто там. Шанталь нанесёт ему сильный удар в область носа, в результате чего его решетчатая кость войдёт в полость черепа, чем вызовет повреждения мозговых тканей, несовместимые с жизнью, с вероятностью в 98%.
— То есть этого она убьёт?
— Так точно, Милорд. Позволите продолжать, или у вас есть ещё вопросы?
— Пока нет, продолжай.
— Так точно, Милорд. У Лэнга останется двое бойцов. Первый — Мико Синохара, наполовину японка, наполовину китаянка, 25 лет… Судимости в Японии перечислять?
— Не стоит. Особенности боя?
— Да, Милорд. Специализируется на холодном и метательном оружии, при себе имеет два меча-вакидзаси, и двадцать бо-сюрикенов. Владеет дзюдзюцу и тхэквондо.
— Двадцать сюрикенов, ты сказала? Это такие звёздочки, да? Как у ниндзя?
— Нет, Милорд. Бо-сюрикен — это традиционное японское метательное оружие, напоминающее, в данном случае, четырёхгранные иглы длиной 12 сантиметров, заточенные с одного конца, — бесстрастно отозвалась Кошка-аналитик.
— Ладно, ладно. Иглы так иглы. А что второй?
— Да, Милорд. Второй — Макс Ригер, немец, 41 год. Объявлен в розыск на территории Европейского союза. Вооружён двумя пистолет-пулемётами
— Недурно, недурно, что и говорить… Так, ну хорошо. Что дальше-то? — опомнился я.
— Шанталь с вероятностью в 71% нейтрализует Ригера второй отравленной иглой, после чего Лэнг укроется в спальне. Шанталь придётся вступить в бой с Синохарой, однако другого оружия у Шанталь нет, поэтому шанс успешной атаки находится в пределах 35% вероятности… Кроме того, вероятность того, что Лэнг сумеет нанести Шанталь смертельные огнестрельные ранения из-за двери спальни, пока Синохара будет удерживать её на расстоянии, находится в пределах 79%…
— Иными словами, девочке не светит ничего, кроме пули в лоб, — подытожил я. — Всё понял. Ну что ж, придётся тогда вашему покорному слуге все эти проценты немножко подкорректировать…
— А разве это можно? — прошептал мертвенно-бледный Валя. Всё это время он и Сонни подавленно молчали.
Но я довольно ухмыльнулся: