Хроники ротмистра Кудашева

– Претензии членов правящих родов на своё историческое происхождение из чресел самого Александра Великого! И сохранившиеся с его времён золотой кидар, который вы видите, и золотой торквес на шее молодого басилевса Лак Перуна, как доказательства оного. В горах Гиндукуша и Гималаев есть ещё несколько культурных очагов, мест проживания родственных нам племён. Одно из них хранит большой бронзовый меч Александра Македонского. Другое племя – наконечник его сариссы. И все мы – прапраправнуки Александра. Вот и вам задача для раздумья. Думайте. У вас свежая голова. Может, стороннему человеку придёт в голову мысль, до которой мы никогда не додумаемся в силу своей зашоренности. Как вам?

Я ответил:

– Интересная партия! Оставили вы, Алан меня в эту ночь без сна. Теперь уж и не усну. Но вы уверены, что мне хватит суток на здравую идею?

– Если предложите концепцию, сможем разработать на её основе программу, и начать реализацию идей хоть с завтрашнего дня до поздней осени.  Разве не сможет Киштвари прокормить всё это время посольство? Или занять его досуг? Пустое!

Мы расстались.

Укладываясь в постель, подумал: «Леночка! Всё хорошо, родненькая!».

ГЛАВА  XXVI

Концепция сосуществования дружественных народов Агни-Ра.

Проблемы возвращения в Россию.

Кое что об опасности опытов гипнотического воздействия на сотрудников ОГПУ.

Последний арест 1936 года.

Апреля 25,1919 г. Киштвари.

Князь Киштвари Панкратайос Кризантос, он же Алан Фитцджеральд Мак’Лессон, он же Гюль Падишах-Сейид, он же Рами Радж-Сингх, не отложил церемонию торжественной встречи   Великого посольства Агнираполиса из Афганского Кафири.

Молодой басилевс Лак Перун вручил Панкратайосу Кризантосу свиток папируса с дружественным посланием народа кафиристанских агнираширов народу киштвари в стихах, заканчивающегося гимном в честь Хелайоса Агни-Ра, трёх белоснежных яков, под сёдлами, трёх охотничьих беркутов, и десяток сизых голубей-почтовиков. Отдельно к подножию трона князя Киштвари был торжественно преподнесён на ковровой подушке ларец, наполненный камнями афганской бирюзы.

Были произнесены торжественные речи, закончившиеся братскими объятиями.

Рука об руку басилевсы родственных народов вышли из тронного зала на площадь, где правители были встречены восторженными приветственными возгласами киштвари и агнираширов, уже смешавшихся между собой.

Близился астрономический час полудня. Мне не было необходимости доставать свой хронометр и делать в уме поправки с ташкентского времени. Было достаточно взглянуть на огромные солнечные часы в виде большого каменного круга, точно сориентированного по сторонам света с наклоном плоскости с севера на юг под некоторым углом. Впоследствии я измерил этот угол, который составил тридцать шесть градусов. Я поразился: географическая широта местоположения Киштвари соответствовала тридцати шести градусам двадцати четырём минутам северной широты. Совпадение? Вряд ли.

Посреди площади на гигантском грубо отёсанном в форму правильного куба камне готовится так называемое «всесожжение» – жертва триединому солнечно-огненному божеству – Хелайосу Агни-Ра. На кострище, воздвигнутое на мегалите, возложена жертвенная туша яка. На приставной лестнице у кострища Мак’Лессон. Он в Киштвари ещё и главный жрец. Смотрит на солнечные часы. Вот тень касается полуденной риски со знаком солнца на одном из нескольких десятков концентрических кругов, соответствующих определённому дню и году в астрономической круговерти. Мак’Лессон поджигает кострище солнечным лучом, пропущенным сквозь алмазную линзу своего перстня. Спускается на площадь. Костёр пылает. Пахнет жареным.

Народы ликуют: Агни-Ра принял жертву! Поют гимны. Начинается праздник.

На вертелах жарится мясо. В кубках вино из Джамму. На лицах улыбки. Разговоры.

Кафири из Агнираполиса в центре внимания коренных агнираширов Киштвари. Один язык, один этнос. Расспросы, рассказы.

Праздник.

А я что я делаю на этом празднике за тридевять земель от родного дома, от Родины?

И кто же я есть?

Как сказал бы попугай из любимой детской книжки: «Бедный Робин Крузо! Где ты был? Куда ты попал?!»…