Хроники ротмистра Кудашева

Мак’Лессон меня не перебивал, не задавал уточняющих вопросов. Он сидел, потупя взор.

Я продолжил:

– В самоизоляции у народа кафири нет будущего. Он исчезает. Он исчезнет.

Я закончил. Замолчал. Не стал говорить, что успел увидеть за сутки своего пребывания в Киштвари. Страшные свидетельства дегенерации и здесь были налицо. Мак’Лессон прочтет об этом в моём блокноте. Впрочем, он потому и молчит, что ничего принципиально нового от меня не услышал. Просто ранее не придавал этому значения.

Пауза затянулась. Теперь слово было за Мак’Лессоном.

Наконец он произнёс:

– С этим нужно что-то делать! Будем думать. Хорошо думать. Просчитать все возможные плюсы и минусы перелома этих традиций, которым не одна тысяча лет. Идите, Александр. Встретимся ближе к ночи. Я пришлю за вами.

Я направился к выходу. Мак’Лессон догнал меня.

– Надеюсь, мы не слишком поздно взялись за решение проблемы вырождения кафири и киштвари. Пойдёмте, Александр. Я покажу вам кое-что. Вы уже видели наш священный камень. Пойдёмте к нему. Его уже должны были привести в порядок после вчерашнего всесожжения. Не скажу, что он ровесник кидара Александра Великого, но в его древности на порядок в тысячу лет я не сомневаюсь.

Мы вышли на площадь, подошли к камню.

Этому грубо отёсанному мегалиту со дня первого его использования человеком в качестве жертвенника – не одна тысяча лет. Это было  понятно без слов.

Мак’Лессон одним жестом руки указал мне на некоторые его особенности. В центре камня, предназначенного для ритуала, еще сохранилось высеченное углубление, в котором угадывался абрис человека с раскинутыми руками. И сток для крови – узкая неглубокая канавка.

Возвратившись в рабочий кабинет, Мак’Лессон рассказывал, а я слушал:

– Увы, письменные памятники не дошли до наших дней, но я предполагаю, что после смерти Александа Великого и распада его империи в Индии и в Персии сохранялись, какое-то время многочисленные очаги проживания потомков завоевателей, пришедших в Азию из Эллады. Как вы от меня уже слышали, на сегодняшний день их всего четыре. Местные, ранее порабощённые народы, вряд ли относились к ним терпимо. Выжить во враждебной среде удалось немногим, как правило – только в неприступных горных ущельях. Гигантские расстояния, враждебные народы совершенно изолировали эллинские поселения друг от друга. Эллины сохранили в первооснове свой язык и несколько изменённый культ солнца – Гелиоса. Мифы Эллады не содержат сведений о человеческих жертвоприношениях, только о ритуальных всесожжениях быков. Но времена обильных пастбищ и тучных быков остались в мифах. На жертвенниках богам-олимпийцам начали подносить людей. Это были лишние рты: старики, калеки, слабые неполноценные дети. Рождаемость постепенно падала. Сегодня наш народ на грани полного исчезновения с лица планеты… Воистину, Александр, станешь мистиком. Я готов поверить в то, что вас послал ко мне сам Александр Великий! Я верю в вас. Слушаю вас, Александр. Уверен, вы пришли не с пустыми руками, мой generator of ideas. Где она, ваша концепция спасения утопающих?!

_____________________________________________

* Англ. -

– generator of ideas – генератор идей.

_____________________________________________

После полуночи мы продолжили совет.

Мак’Лессон был последователен и конструктивен. В беседе вернулся к изначально поставленному вопросу: концепции политики сближения двух народов.

Концепция в принципе уже была сгенерирована: создание союза народов, основанного на взаимном интересе и взаимовыгодном сотрудничестве. Кроме политического интереса, основанного на территориальном расположении Кафири и Киштвари. В центре этого интереса – ближайший надёжный маршрут в Россию. Маршрут, который можно было бы использовать без разрешения английской администрации. Маршрут, который должен был бы быть исключительно под контролем Мак’Лессона. Сумели же немцы северным маршрутом осуществить поставку в Кашмир десяти горных пушек Круппа. Правда, до Кашмира дошли только две. А где ещё восемь? Мак’Лессон знал, где. Этот маршрут уже был нужен не только Киштвари. Он был, как воздух нужен самой мощной оппозиции британскому колониализму в Индостане – лидерам Индийского Национального Конгресса.

Мак’Лессон ещё сутки назад другого интереса к Кафири не предполагал. Сегодня появился интерес третий – совместное противодействие опасности, равно угрожающей обоим народам.

Спросил меня, в какой форме я предполагаю учредить управление этим союзом. Напомнил мне о разнице во взглядах на верховенство племён всех четырёх диаспор агнираширов.

И этот вопрос был продуман и прописан в тезисах.

Формально союз должен управляться вождями – басилевсами – народов агнираширов, обладающих равными голосами. Решения должны приниматься только единогласно.