Хроники ротмистра Кудашева

Даже в кровавом омуте Французской революции, низложенные Людовик XVI и Антуанетта были приговорены к гильотинированию Национальным собранием.  И в это страшное время нашелся Человек, сам Президент Национального собрания депутат Пьер Виктюрньен Верньо, пытавшийся вынести утверждение приговора монархам на всенародное обсуждение! Полагаю не без оснований, в России не нашлось бы сословия, либо иной общности населения, Совета Министров, Государственной Думы, Армии, Флота и прочих, представитель которых не стал бы предъявителем обвинения лично полковнику Николаю Александровичу, экс-императору Российской Империи, Главнокомандующему ея Вооружёнными Силами. Не уверен, что императору и его адвокатам удалось бы избежать обвинительного приговора. Обвинительного! То есть, обоснованного законными доказательствами вины. Нет. Было совершено обыкновенное убийство. Убийство целой семьи. Включая девочек и несовершеннолетнего мальчика, не участвовавших ни в каких бы то ни было делах, имеющих государственное значение. Это преступление никогда не будет забыто. Никогда не будет оправдано. Неосновательны беспомощные ссылки на то, что наследник «мог бы стать новым знаменем в руках белогвардейщины». Неосновательно заявление убийц, что не было возможности организовать должную охрану императора и его семьи от попыток похищения и прочее. Смогли уберечь Ленина и Троцкого в гражданскую, смогли бы уберечь и полковника Романова. Что двигало убийцами? Страх. Страх – вечный спутник преступников всех времён и народов! От малых до самых великих, чьи зловещие имена никогда не будут забыты человечеством.

К сожалению и великой печали, эти имена всегда будут служить маяками новым надир-шахам, кортесам, кромвелям, карлам и фридрихам, робеспьерам и бонапартам, кайзерам вильгельмам, лениным и троцким!

Анафема им всем во веки веков!

Тем не менее. Есть ли хоть искра священного огня в этих исторических и политических катаклизмах, потрясавших человечество?

Безусловно, есть. Вопрос цены – отдельный вопрос. Многим он покажется безумно высоким.

Франция дара миру лозунг «Свобода, равенство, братство!» и Гражданский Кодекс Наполеона.

Россия – «Декрет об уничтожении сословий и гражданских чинов».

Никому не удастся без крови преступить эти пороги. За попытку заплатит кровью же.

_____________________________________________

*   Свобода, равенство, братство! – Фр.: «Libert;, ;galit;, Fraternit;».

_____________________________________________

Однако!

Однако, интересно, в каком ином языке, существует ли слово, по смыслу, объёму и интонации, вкладываемые в это слово, равноценное русскому «однако». По языкам, мне известным, аналогов не знаю. Непереводимо! Разъяснять русскому человеку его значение незачем, а иностранцу – бессмысленно.

На том и продолжу.

Однако, ликвидация сословий паразитических, ещё не означает, что они не появились и не появятся при власти новой, пролетарской.

Мало-помалу, всё вставало на круги своя. Кому семейная путёвка в Ялту, кому талоны на комбижир. Каждому по труду! Социалистическая пролетарская справедливость. Не прошло и семи лет со дня 25 октября 1917-го, как новая власть ощутила обузу достойного содержания ветеранов революционного движения, профессиональных революционеров, старых политкаторжан.  Не все из них, уже достигших преклонного возраста, могли так же плодотворно трудиться на ниве созидания, предоставляемой им новым обществом, как они трудились на фронтах разрушения старого.

Не каждому старому революционеру досталось хлебное место. Не каждый подпольщик, пострадавший «за революцию», получил пенсион, который позволил бы ему наслаждаться почётной старостью в окружении счастливого семейства. Самое большее – угол в коммунальной квартире, что расплодились в  просторных городских покоях элиты свергнутой буржуазии. И в этом была своя справедливость. Сотни тысяч семей покинули подвалы, во мраке и сырости которых рождались, жили и умирали члены рабочих семей.

Не герой гражданской войны – комдив или комбриг получил должность, соответствующую его организаторским способностям.

Типичный ответ чиновника того времени, решающего вопрос трудоустройства демобилизованного красного командира:

– Вы каким фронтом командовали? А… Нет, к сожалению, в Киеве ничего серьёзного предложить не можем. Не хотите ли в Сакар-Чага? Всегда солнце, сухой климат. Река Мургаб. В тех краях у самого императора имение было. Кем? Директором совхоза по разведению верблюдов! С вашими лёгкими там самое место. Вот, посоветуйтесь с врачами, они тоже порекомендуют!

Уговорили. И едет бывший комдив в пески Кара-Кумы, совершенно не представляя, что его там ждёт: глинобитные мазанки с потолком в полтора метра высотой, десяток верблюдов и пятьсот вёрст до ближайшего телеграфа! Обидно.

Таких обиженных набиралось тоже, мало-помалу, сотни тысяч. Первое, что каждый из них начинал делать, пытаясь урвать у власти собственный кусочек хлеба с маслом, это писать жалобы на всех и на вся. По делу и без.

Очень быстро конкретные жалобы начали превращаться в неконкретные кляузы.

Кляузы – в ложные доносы.