Читаем Хроники ржавчины и песка полностью

Хроники ржавчины и песка

В машинное отделение влетел прозрачный силуэт. Видимо, из распоротого брюха Яриссы сбежал Внутренний. Он пришел, почувствовав тепло котлов, наверное таких же, как в первом кругу ада. Только среди облаков и ветра.

На Мизерабле.Наверное, этот бес и шумел в коридоре.Бахир ударил его кулаком.Сиамские близнецы, один пульс на двоих.Плоть и металл. Тень и свет.Как разделить между ними биение сердца?Удар для меня, удар для корабля.Удар для жизни, удар для смерти.Каждый вдох, как лезвие в грудь.Сколько раз я умирал… или не я, а другой?Если нить жизни оборвется, кого не станет на этом свете?Удар для меня, удар для корабля.Удар для жизни, удар для смерти.У преисподней влажный запах облаков.Обжигающий жар котлов.Жив я или уже умер?Удар для меня, удар для корабля.Удар для жизни, удар для смерти…И завтра мир будет другим.Аминь.

«Небесному кораблю»,

древняя молитва кочевников

Выставив ноги вперед, Найла коснулась дюны, подняв облако золотистого песка. Бесшумно покатилась вниз. Закашлялась. Чуть-чуть полежала не шевелясь: хотела посмотреть на пустыню глазами ящерицы. В воздухе летали мельчайшие чешуйки пепла, словно фантастические черные снежинки.

Потом встала и принялась складывать парашют. Можно, конечно, оставить его прямо здесь: тогда полотнище, как мертвый венчик гигантского ржавоеда, будет лежать и ждать, пока какое-нибудь ужасное существо не утащит его в свою берлогу. В ее жизни и так достаточно хаоса, лишний беспорядок ни к чему. Хлопоча над стропами, она представляла себя небесным рыбаком, который тянет сеть, полную рыбы; это ей нравилось. Наклонившись, девочка свернула парашют и спрятала в дюну. Набросала сверху песка – даже стоя рядом, не заметишь.

Выпрямилась и посмотрела на небо. Раскаленный лазурный противень, на котором высоко-высоко шипят редкие, потрепанные облака. Чуть в стороне, в вихре пепла, на дюны медленно спускается маленький цветок с ржавыми лепестками.

Посмотрела, куда должен сесть парашютист. Ветер разносит черный дым. Меньше чем в полукилометре пылает что-то серое и огромное.

Воняет горелым маслом и раскаленным металлом.

Ярисса!

Девочка смотрела, как фигурка под парашютом дергает стропы, чтобы изменить место падения. И скрывается в дыму.

– САРГАААН!

Найла бросилась бежать в ту сторону.

Что с ней будет в пустыне? Она одна, без корабля, а значит, и без дома.

Девочка споткнулась, упала и снова вскочила на ноги. Из дымной пелены вылетел парашютист и приземлился посередине между ней и обломками Яриссы. Несколько минут он лежал на земле не двигаясь.

Найла вздрогнула. И снова побежала.

Сарган с трудом поднялся на ноги, выпутался из сплетения строп и заковылял ей навстречу.

– Ты жив! – девочка бросилась ему на шею.

– Ну, вроде да.

Найла разжала руки. Сарган весь измазан сажей, на лбу – большая рана.

– Что случилось?

– Получил по голове. В нужный момент. – Он стер грязный пот со щек. – Думал, что никогда не смогу прыгнуть. Но кто-то треснул меня по башке и сбросил вниз.

Найла снова глянула на небо. Несмотря на раннее утро, солнце пекло нещадно, и девочка, одетая как капуста, принялась стягивать с себя одну тряпку за другой.

Сарган, перевязав лоб, тоже снял все, кроме штанов.

– О чем думаешь?

– О нем.

– Ты его не видела?

Найла покачала головой:

– В небе был только твой парашют.

– Может, он уже спустился. Может, прыгнул раньше…

Девочка стерла сажу с носа. Чтобы узнать наверняка, придется осмотреть обломки Яриссы. Вдруг Азур сумел каким-то образом залезть обратно на борт? Вдруг это он столкнул Саргана?..

– Металл еще слишком горячий. Подождем, пока остынет.

Найла, скрестив ноги, в отчаянии бухнулась на песок. Ничего не вышло! Поиски, погоня, битва… Все позади. Но Мизерабль оказался сильнее и победил.

– Где он? – спросила она после долгой паузы.

– Где – кто?

– Эта чертова скотина!

Сарган тоже сел на песок.

– В какой-нибудь туче, наверное. А может, уже летит в свое гнездо.

– Азур остался в нем, да?

Обернувшись, Сарган посмотрел на девочку. Ее глаза полны грусти.

– Поищем в обломках Яриссы и узнаем наверняка.

Найла зажмурилась, а потом посмотрела на небо; ее надежда угасала.

– Он не смог прыгнуть…