Хроники ржавчины и песка

На какой они высоте? Пятнадцать тысяч футов, восемнадцать? Каждым своим металлическим суставом, каждой ржавой морщинкой он чувствовал бездну под ногами. Хоть он и слеп, смотреть вниз – безумие.

Вцепившись в перекладину одной рукой, Азур повернулся на восток. Он не видел зарю, но чувствовал. Скоро из своей скорлупы выберется солнце, и его ослепительный свет зальет небо.

Найла в который раз проверила приборы: высотомер показывает восемнадцать тысяч футов – даже если идти по пустыне, это далековато, не говоря уже про высоту. Потянула рычаг штурвальной колонки на себя, переводя в положение «вперед, на малом ходу».

На языке вертелся все тот же вопрос: «А мне что делать?», но девочка сдержалась.

Сарган встал рядом:

– Почему он не открывает огонь? – И снова прижал к лицу рыбную мембрану.

Найла не отводила глаз от неба:

– Может, на борту не хватает людей, чтобы управлять кораблем и стрелять одновременно, – а про себя подумала: «Вдруг их меньше, чем нас?!»

До Мизерабля, наверное, метров девятьсот. Это какой-то гигант: не просто летающий корабль, а такая громадина, что и словами не опишешь. С палуб – серые облака дыма, а на самой верхней – редкие вспышки. Найла еще сбросила газ, но Ярисса пугающе завибрировала, и скорость пришлось прибавить. Девочка сглотнула. Штурвал под руками недовольно вздрагивал.

Сарган выглянул в боковое стекло: ни одной тени, Азура нигде не видно. Обледеневший металл корпуса вдруг покрылся золотистыми бликами.

– Вот и рассвет.

Свет зари погладил киль Мизерабля. Корабль заискрился, как новенькая жестянка.

Шестьсот сорок метров…

Гудок!

Штурвал раскалился. Пришлось отдернуть руки. Помощь Яриссе больше не нужна. Колесо само повернулось на несколько градусов. И замерло.

Корабль выпрямился, а потом снова лег на правый борт.

Мизерабль снижался.

– Что он делает, черт его дери?

Найла вспомнила о парашюте. Прыгнув с Кориолана, девочка научилась с ним управляться. Передала второй Саргану и помогла его надеть. Оба сомневались, что парашюты понадобятся: если Мизерабль пойдет на таран, прыжок вряд ли кого-то спасет.

Пятьсот метров…

Ни один корабль не собирался уступать дорогу. Но небо большое: шанс свернуть есть до последней секунды.

Сарган остановился. Глаза округлились от изумления:

– Посмотри на дымовые трубы!

Найла бросила взгляд на вражеский корабль:

– Господи боже, это не трубы…

Мизерабль опустился еще ниже.

– Он хочет пройти под нами!

Девочка оцепенела: открыв рот, смотрела на корабль – с палуб торчат гигантские сабли, сужающиеся кверху. Клинки острые как бритвы!

– Он хочет вспороть нас, как жестянку с мясом! – Сарган покосился на штурвал. Колесо немного поворачивалось то в одну, то в другую сторону: Ярисса, похоже, сама знала, что делать.

– Если он пройдет под корпусом, нам конец.

Оглушительный гудок.

Триста метров…

Мизерабль продолжал снижаться…

Оставшиеся два сердца Бахира бились в унисон, как военные барабаны. Инфаркт прошел, как безобидный чих, но больше такого допускать нельзя.

Механокардионик взбежал по лестнице и, широко расставив ноги, встал между второй и третьей ржавой трубой-саблей. Он хотел почувствовать на себе дождь Внутренних, который начнется, когда Мизерабль распорет брюхо Яриссы. Какое это, наверное, чудесное ощущение, когда они скользят по металлу, будто крылья мертвых бабочек. Бахир посмотрел на нос, на три поджаренных тела, болтавшихся вниз головой: скоро Ярисса тоже получит по заслугам.

Губы растянулись в ухмылке, и он разразился хриплым смехом; звук был такой, будто тяжелая цепь царапает о камни.

Какого черта они делают?

Почему корабль не поворачивает?

Неужели ждут, пока он прыгнет?

Когда намерения Мизерабля стали ясны, ситуация изменилась в корне. Может, даже к лучшему. Азур быстро спустился с мачты и остановился, чтобы перевести дух. Сердце колотилось как сумасшедшее. Он задыхался. Голова кружилась.

Сколько у него времени?

Оценив силу ветра, механокардионик поторопился на нос Яриссы.

Вражеский корабль совсем рядом. Теперь только от Азура зависит, сможет ли Ярисса в последний момент избежать катастрофы.

Нос Мизерабля скрылся в тени под корпусом Яриссы.

Механокардионик закрыл слепые глаза и прыгнул.

Корабль тряхнуло. Найла и Сарган упали, ударившись о переборку. Между ними – окоченевшее тело старого хранителя сердец.

Ярисса дернулась вбок и пугающе накренилась, тряся их, как марионеток в сундуке.

Железо застонало. Доля секунды, мимолетный контакт. Гудок надрывался. Капитанский мостик заполнился паром.

Заорал ревун.

Пол задрожал и накренился еще сильнее. Стены завибрировали.

Слышалось далекое биение. Раненого сердца.

Найла хотела встать, но не удержалась на ногах. Закашлялась.

Они быстро теряли высоту.

В паре, окутавшем мостик, огоньки и тени устроили дьявольскую пляску.

Маска?

Перед лобовым стеклом – никого. Мизерабль – под их кораблем.

«Где, черт подери, маска!» Дышать стало почти невозможно, перед глазами все поплыло. Рядом Сарган пытался подняться на ноги; тело сотрясал кашель.

Нужно спасаться. Бросать корабль и прыгать вниз.