Хронология воды

Вас, в наручниках, просят «подышать в трубочку». Цифры зашкаливают — вы пьяны за пределами возможного. Даже не пытайтесь. Вы максимально не вправе садиться за руль. Найдите-ка меня в состоянии алкогольного опьянения. Да, и если в ваших костях осталось немного жара, на пути в участок вы умоляюще посмотрите на затылок молодого полицейского и скажете: «Не могли бы вы просто отвезти меня домой?» С этими вашими, как вы считаете, пухлыми губами и кипенно-белыми волосами, а он посмотрит на вас с — вы это поймете — жалостью во взгляде: мол, женщина, ты же старая, как дерьмо мамонта.

В тюрьме начнется перезагрузка. Первое, что произойдет — уже произошло, — вы в тюрьме. Вы тут не впервые. У вас уже есть привод. Не слишком-то многим об этом известно, тем более что выглядите вы в точности как писательница в модных шмотках, которая преподает творческое письмо.

Второе, что произойдет — уже произошло, — с вами в камере еще одна женщина. В героиновой ломке. У нее текут слюни, она крепко обхватила трясущиеся колени, бьется затылком о стену и харкает примерно каждые восемь секунд. У вас болит левое плечо. Ноги онемели. Вы садитесь рядом. Внешне вы такая немножко мученица сраная, чересчур белая и дружелюбная писательница-преподка, но чего не видно невооруженным глазом — так это того, что вы никогда не были «чистой» за все эти долгие годы, которые вдруг схлопнулись до размеров человеческой головы. Не слишком ли вы раскатали губу насчет вашего прекрасного выздоровления, насчет дистанции между вашим настоящим и прошлым?

Это подводит вас к тому, что случается и уже случилось в-третьих, — к тому, как быстро вы становитесь юниверсаловским Смотрителем[67], хотя это ВЫ жалкая лузерша, которой нужна ПОМОЩЬ. Так что вы жертвуете свои носки и держите за руку эту пятидесятилетнюю темнокожую женщину, которой запросто может быть всего двадцать восемь. Вы обнаруживаете, что звоните бойфренду этой королевы крэка с размазанной по слюнявому лицу тушью — вылитый Элис Купер. Нет, серьезно, вы оплачиваете звонок — у нее на шее синяки от пальцев, но она умоляет вас набрать его номер, и вы набираете, вмешиваетесь в ситуацию, превращаетесь в безресурсного менеджера, просите снять обвинения, чтобы женщину выпустили, раз совершенно очевидно, что он ее душил, и ведь потом у нее в жизни будет одно адски важное дельце, в котором вы, конечно же, выступите свидетельницей, и тогда берегись, чувак, ведь вы специалистка по феминистским исследованиям, и он перебивает вас рассказом о том, что она сделала с его гостиной, и его котом, и его мотоциклом при помощи бейсбольной биты, и не успеваете вы и глазом моргнуть, как он обзывает вас гребаной-пиздой-шлюхой-тупой-сукой и бросает трубку.

Бесстрашная, вы кричите охранникам, чтобы они дали толстой женщине тайленол, пока одна там христианская курица c шелковым шарфом несет какую-то чушь о парне из гостиничного бара, который, как она уверена, был ей ниспослан во славу господа нашего иисуса христа и запазухи его.

Внезапно вся эта ваша деятельность берет с вас психосоматическую дань: ваши похмельные зелено-блевотно-кишечные помои дают вам под дых, и с ощущением кирпича где-то внизу позвоночника вы понимаете, что вам нужно срочно высрать болото говноскотча. Что вы и делаете, конечно, на виду у всех, как это заведено в тюрьме. И плевать на дорогие шмотки, красивую позу жертвы и буквы PhD после вашего тупого имени приглашенной преподки — вам всё равно придется срать перед всей толпой.

Ну да, дичь.

Вы закрываете глаза.

Вы дышите.

Вам пока не стыдно за то, что вы натворили.

Вы просто арестованная женщина.

Раскаяние — оно придет потом.

Дайте-ка отмотаю назад.

Расскажу, в кого я врезалась.

СТОЛКНОВЕНИЕ КАК МЕТАФОРА

Я врезалась в темнокожую женщину метр пятьдесят ростом.

В момент аварии меня это не расстроило. В момент аварии я была пьяна, как обезьяна, так что все события той ночи выглядели так, словно их густо смазали вазелином и запустили в слоу мо. На огромной дистанции от моего сердца и того, что оно могло бы обо всем этом сказать. У зависимых есть проблемы с пониманием важности происходящего. Всё было как-то не в фокусе.

У меня сработали подушки безопасности. Пуф. Если с вами этого никогда не случалось, знайте: это нечто. Это громко. Как хороший выстрел. И кругом пахнет порохом. Если вы держали руль обеими руками, они принимают удар на себя и на них остаются ожоги от трения. Голова не ударяется о ветровое стекло: сначала вы впечатываетесь лицом в подушку безопасности (на ощупь как Мистер Мишлен), потом резко бьетесь затылком о подголовник. Ну а после вы типа просто сидите и ждете, когда осядет пыль и мозги соберутся обратно. Помогает закрыть глаза и подождать, пока всё вокруг не перестанет двигаться.

Я врезалась в темнокожую женщину метр пятьдесят ростом, которая не говорила по-английски.