Хрономот

Здесь росли красноствольные сосны, невысокие и корявые, источающие запах смолы и хвои. Сквер был иссечен вдоль и поперек линиями усыпанных розовым гравием дорожек. Вдоль дорожек были разбросаны деревянные лавки — на одну такую, в тени сосны я и уселся. Время было рабочее, и вокруг меня в радиусе пятидесяти метров не было ни души. Я с улыбкой подумал, что уже давно не сидел вот так: всегда рядом кто-то присутствовал. Уединение было приятно, как никогда. Легкий ветерок взметнул волосы на голове, проникая, казалось, в саму голову и холодя виски. Думать не хотелось. Было приятно просто вот так сидеть. Такие тихие минуты редки и очень ценны для меня.

Я сладко потянулся и лениво развалился на скамье. Меня хватило минут на семь, потом я понял, что приятная хандра покидает меня, и я снова начинаю противно бодреть. В голове зашевелилось чувство предвкушения, приятное и щекочущее. Я засунул руку в карман и нашел кусок холодного металла. Сегодня пуля послужит мне тренажером.

Я аккуратно переложил пулю в правую руку и внимательно ее рассмотрел. Цилиндрический кусок металла серебристого цвета, чуть сплющенный с одной стороны. Столкновение с моим чехлом и гитарой все-таки не прошло даром для маленькой смертоносной игрушки.

Я сосредоточил взгляд на пуле. Получится ли у меня поднять ее в воздух с руки, или лучше положить ее на край скамейки? Для начала попробую с руки. Кусок желтого металла лежал на моей ладони. Мои глаза были напряжены до предела, пальцы рук, кажется, онемели. В мозгу нарастало ощущение тяжести.

Нет, что-то неладно. Там, в полицейском участке, все было совершенно иначе. Было легко и как будто безо всякого напряжения. Тогда карандаш сам взлетел и вонзился в руку полицейскому. Я не тянул его каждый миллиметр полета, это был скорее приказ, который я отдал. А выстрелил он как будто сам, легко и просто. Сейчас же я чувствовал огромное напряжение, как будто тяну вес тяжелее, чем могу поднять. Я отчаянно фокусировал взгляд на расплывавшейся пуле, но ничего не мог с ней поделать. Вдобавок вспотели ладони. Я очевидно перенапрягся.

Переложив пулю на твердую поверхность скамьи, я постарался взять реванш. Я лег на скамью животом, пытаясь сосредоточиться. Глаза начали слезиться, и я натер пальцами кожу в районе слезников. Так! Первый небольшой успех — пуля покатилась по скамейке направо — я ее уже полминуты пытался сдвинуть в этом направлении. Негусто. Я с трудом остановил качение пули, удержав кусочек металла от падения вниз со скамьи и остановился, перевести дух. Я слышал собственное сердцебиение, кровь стучала слева под самой шеей, над ключицей. Я вернулся в вертикальное положение.

Мои способности не желали расти. В чем же дело? В полицейском участке я с расстояния трех метров сумел поднять карандаш — предмет намного тяжелее пули, и не просто поднять, но, по сути, выстрелить им в руку противника. Результат моих действий был налицо. Я попытался вспомнить, что тогда было по-другому, во мне и в обстоятельствах.

Была опасность. Да, опасность. Может быть, у меня был выброс адреналина или какого-то другого «ментального» гормона? Я отчетливо помнил чувство ясности и уверенности в себе. Я был спокоен, хотя мое тело было до предела возбуждено дракой. Это было состояние кристальной ясности. Я как будто оказался в середине тайфуна: вокруг с головокружительной скоростью происходили события, а я сохранил остроту восприятия и отрешенность, как будто это все была игра. Да, адреналин был неплохой гипотезой. Если представится случай, надо обязательно поэкспериментировать с телекинезом во время стресса и физических нагрузок.

А еще там был Фер. Могло ли присутствие этого парня каким-то образом усилить мои способности? Я всерьез задумался над этой нелепой гипотезой. Кажется, в фильмах про супергероев это была довольно распространенная способность. Кто он вообще такой, мой новый приятель Фер? Я не знал о нем ничего конкретного, кроме того, что он определенно не бедствует: его ауди стоил много больше сотни тысяч евро. Я задумался, откуда у Фера игольчатый пистолет и эти шприцы с зеленой дурью. А еще откуда у него явный опыт погонь, хладнокровие, чутье, быстрота реакции: это не вязались с образом детектива. Это было нечто куда большее.

Одно я знал точно: Фер мне нравился. У него была харизма, которая ненавязчиво, но ощутимо притягивала. Может быть, он тоже обладал какой-то способностью, вроде моей, только более развитой? Кто знает, возможно, он скрывает ее так же, как я. Эта мысль позабавила меня. Я и раньше думал, что раз у меня есть дар двигать предметы силой мыли, схожие способности должны быть и у других людей. Не у всех, но некоторых. Если Фер вправду такой же, как я, это объясняет, почему он с такой легкостью выслушал мою сумасшедшую историю об Изабелле Торрес.