Хрупкий разум. Нейропсихолог о том, какие сбои происходят в мозге и как это меняет личность человека

В целом, многие из симптомов или трудностей Терезы могли быть связаны с различными общими нейродегенеративными процессами, но то, как они появились, какие были первыми и как быстро прогрессировали, не могли возникнуть при обычном заболевании.

Вся эта совокупность проявлений свидетельствовала о том, что по какой-то причине некоторые области мозга, особенно отвечающие за зрительные и пространственные процессы, были повреждены и быстро прогрессировали. Этим, возможно, и объясняется зрительный, галлюцинаторный и фантасмагорический характер первых симптомов, точно так же, как это могло бы объяснить огромную трудность в выполнении арифметических действий, расположения предметов в пространстве или зрительного отслеживания сцены.

Было очевидно, что проблема Терезы не имела ничего общего с тем небольшим сосудистым поражением, которое увидели на компьютерной томографии, но также было очевидно, с моей точки зрения, что у Терезы не было болезни Альцгеймера или деменции с тельцами Леви. Учитывая всю эту историю, набор симптомов и скорость прогрессирования, я понял, в чем может заключаться проблема Терезы. Это название, которое пугает всех, кто занимается этим типом болезней.

Мы запланировали визит в неврологию на следующую неделю, но до этого Терезу ждали в другом центре. Когда ее дочь усомнилась в первоначальном диагнозе, она обратилась за вторым мнением во многие центры. Их пригласили на прием в другой медцентр Барселоны, известный благодаря опыту лечения нейродегенеративных заболеваний. Визит к нам уже был запланирован и было бы полезно получить второе мнение или даже собрать дополнительную информацию.

Я удивился, когда через несколько дней позвонила дочь Терезы и заявила, что ничего не понимает:

– Доктор, нам сказали, что мама наверняка больна болезнью Альцгеймера. Также сказали, что это объясняется не галлюцинациями, а именно потому, что у нее болезнь Альцгеймера и память подводит, она живет прошлым и поэтому считает, что видит своих родителей или другой дом.

Я не из тех, кто любит создавать противоречия или подвергать сомнению мнение других, тем более коллег. Но то, что сказала дочь Терезы, показалось одной из самых глупых вещей, которые когда-либо слышал за всю карьеру. Может быть, то страшное сложное слово, которое эхом отдавалось в моей голове, не было диагнозом Терезы, но, без всякого сомнения, у нее не было болезни Альцгеймера.

Через девять дней Тереза снова посетила нас. На этот раз у нее была консультация невролога с доктором Кулисевским, которого я считаю не только одним из самых блестящих умов в мире неврологии, но и своим наставником. Доктор Кулисевский очень дотошен в своих обследованиях и обычно уделяет столько времени, сколько нужно, чтобы выявить все, что позволяет найти окончательную причину проблемы. Поэтому был удивлен, когда через пять минут после начала визита Терезы он постучал в дверь моего кабинета и попросил пойти с ним.

Там сидели Тереза и ее дочь. На этот раз страх был не только в глазах дочери. Выражение, близкое к ужасу, которое показалось мне отвратительно знакомым, хотя я видел его только один раз в своей жизни, залило лицо Терезы.

Тогда ко мне обратился доктор:

– Смотри, Саул, у нее явная неустойчивость походки, атаксия, она не может ходить, поставив одну ногу перед другой, не может указать пальцем на мой палец, а затем дотронуться до носа, в глазах появляются навязчивые движения и у нее миоклонии, много миоклоний.

Доктор попросил Терезу вытянуть руки ладонями вниз и развести пальцы. Сотня маленьких толчков задвигала ее пальцы и руки.

МИОКЛОНИИ – НЕПРОИЗВОЛЬНЫЕ СПАЗМЫ МЫШЦ, КРАТКИЕ И БЫСТРЫЕ.

Итак, перед нами был человек, у которого развилось быстро прогрессирующее заболевание, которое дебютировало в виде многочисленных видений паранормальных явлений, включая видение своих умерших родителей и безликих призраков, проходящих сквозь стены. Позже добавились и другие проблемы работы областей мозга, тесно связанных со зрительной и пространственной обработкой. Наконец, у нее нарушилась походка и координация, и все это произошло в течение примерно четырех месяцев. Было только два объяснения тому, что происходило с Терезой, и одно являлось самой ужасной из катастроф. Если это подтвердится, никто не сможет ничего для нее сделать.

Мы дали направление для обращения в специализированный центр, где ее можно будет госпитализировать и провести ряд анализов, которые облегчили бы определение ее проблемы. Исследование МРТ само по себе было показательным и, к сожалению, подтвердило то двойное название, которое после первого посещения я услышал внутри себя.