Хрупкое восхождение (ЛП)

Он же ничуть не изменился. Даже до Обета Драко не особо стремился ходить куда-то в одиночестве, даже ненадолго. Ей приходилось вытаскивать его из коттеджа — буквально — чтобы он хоть немного занимался спортом.

Недели плавно перетекли в месяцы. Они стали выбираться вместе в магловские города и деревеньки. Гермиона теперь закупалась продуктами сама, сопровождаемая Драко. Ни у кого из них не хватило бы нервов выдержать то внимание, которое мир волшебников бы обрушил на них, появись они на публике — особенно вместе. Они избрали тихую жизнь. Они писали статьи для изданий о зельеварении и публиковались под забавными псевдонимами. Коттедж настолько оброс книгами, что им пришлось применить заклятие расширения на все его комнаты.

И со временем у них появилось много общего, не связанного с войной. Прогулки, беседы, книги, взорванные котлы, дурацкие шутки, которые принадлежали только им.

Между ними возникла душевная привязанность, которая свела на нет отчаяние и опустошенность. Все их взаимодействие обрело иной, интимный смысл. Каждое, казалось бы, привычное прикосновение длилось чуть дольше.

Острое, полное сомнений желание друг друга стало почти осязаемым.

Гермиона все еще терялась в закоулках своего разума, но редко и ненадолго. И Драко всегда оставался рядом и ждал ее.

Однажды она моргнула, приходя в себя, и увидела, что они стоят вдвоем на пляже у коттеджа. Она помнила, что ушла на прогулку одна. Ветер бросал ей в лицо холодную мелкую морось. Было так сыро, что воздух был тяжел от пропитавшей его морской соли.

Драко избегал холода. Холода, ветра и дождя. Со времен Азкабана.

Дожди шли уже несколько дней, и она стала беспокойной после столь долгого пребывания в четырех стенах, поэтому ушла на берег в одиночестве. Понаблюдать за приливом. Ощутить капли дождя на коже. Вдохнуть ветер.

Она смотрела, как волны разбиваются о берег, и их рев был подобен рыку драконов.

Чарли.

Гермиона вспомнила, как Пожиратели выволокли его к ней. Он беспокоился о драконах — и эти слова стали его последними. Его разум был растоптан с помощью заклинания и зелья, которые она передала Волдеморту. Чарли не осознавал, что именно она стала предательницей. Он назвал ее красивой.

И не сопротивлялся, когда Гермиона заключила его в объятия и убила.

Ощущение его крови… пропитывающей ее одежду. Ее кожу.

Она все еще чувствовала его кровь. Внутри себя…

Она увидела Драко. Он стоял перед ней под проливным дождем. Продрогший до костей. Рубашка прилипла к его телу — он даже свитер не натянул.

Его тело бил легкий озноб.

Она поспешно вытащила палочку и наложила на него согревающие чары.

— Прости меня, — сказала Гермиона, — ты так замерз.

Она потащила его обратно в коттедж и стянула с него рубашку, как только они оказались внутри. Девушка принесла полотенца и одеяла, разожгла огонь в камине. Она принялась бормотать согревающие заклинания и греть его пальцы в своих.

— Прости, прости меня, — повторяла она. — Я не хотела, чтобы тебе пришлось выходить.

— Все в порядке. Мне было в разы холоднее в прошлом, — снисходительно отмахнулся он, когда его зубы перестали стучать. — Я не единственный, кто промок до нитки.

С нее стекала вода, а она даже не заметила. Гермиона наложила на себя очищающее заклинание.

— Ты могла бы и со мной поделиться этим заклинанием, — заметил он с легким весельем в голосе. Она подняла глаза и обнаружила, что стянула с него половину одежды. Румянец залил ее щеки.

— Прости, я… — Гермиона замолчала. У нее не было оправдания.

— Все хорошо.

Внезапно ее пронзило осознание, что она видела его наполовину раздетым только во времена войны. Гермина не смогла отвести взгляд.

Она захотела протянуть руку и прикоснуться к нему. Ощутить его сердцебиение под пальцами. Она привыкла спать, положив голову ему на грудь и слушая, как бьется его сердце. Убеждая себя, что он в безопасности.

У нее толком не получалось выспаться в Мэноре. Она постоянно переживала, что если закроет глаза на минуту, то Волдеморт вызовет его одного. Ей снились кошмары, в которых Драко корчился и срывал голос от Круциатуса. Или о том дне, когда Волдеморт проклял его за то, что она отказалась рассказать о своем зелье против окклюменции.

Гермиона бросила взгляд на его плечо.

Тогда, после проклятия, после того, как она предоставила Волдеморту всю информацию, Драко трясло, он терял сознание и его организм впадал в шок, несмотря на ее поддерживающие лечебные заклинания. Она валялась в ногах у Волдеморта, умоляя того поместить Драко в больницу святого Мунго.

Ей было отказано.

Дополнительное наказание за ее неповиновение. Никаких целителей. Если она сама переместит его в больницу, Волдеморт пообещал лично наложить проклятие на другое его плечо на следующей неделе.

Гермиона аппарировала с Драко в поместье и вылечила, как могла, выуживая из памяти каждый клочок знаний об исцелении, который когда-либо узнала.

От шрамов невозможно было избавиться. Когда он простужался, они ныли сильнее. Драко не говорил ей об этом, но она заметила, что выражение его лица становилось более напряженным в пасмурные дни.

Ее пальцы слегка коснулись шрамов.