Хрупкое восхождение (ЛП)

— В любом случае, это не так уж и важно, — прервала Гермиона тишину хриплым голосом, — это не меняет его перспективу.

— Я не думаю, что Малфою проще отказаться от тебя, чем тебе от него. Дело ведь не в том, что ты спасла его несколько раз: он хорошо узнал тебя, прежде чем влюбился. Я не думаю, что всему причиной чувство вины.

— Это ничего не меняет, — сухо повторила она. — Пока Драко думает, что я люблю его из-за зелья или потому, что сошла с ума, наши отношения обречены. Он не будет по-настоящему счастлив со мной.

— И что ты собираешься делать? — спросил Гарри, изучающе глядя на нее.

— Я всегда могу притвориться, что двигаюсь дальше. Рон наверняка согласится на несколько месяцев сделать вид, что мы встречаемся.

Гарри покачал головой с легким недоверием.

— Не понимаю, как это поможет твоему счастью.

— Никак, ну и неважно. Главное, что поможет счастью Драко.

— И каким же образом?

Гермиона боролась с желанием запустить в Гарри котел.

— Я без понятия, что еще придумать, — сердито сказала она. — Единственная идея, которая еще приходит мне в голову, это попытаться с помощью Маховика времени вернуться на четыре месяца назад и помешать той мне увидеть его после выхода из Азкабана. Тогда он бы решил, что я не желаю его видеть, и смог бы жить своей жизнью.

— Как по мне, эта идея тоже не очень, — спокойно ответил Гарри, доедая яблоко. — Во-первых, ты бы создала временной парадокс. И во-вторых, если бы ты не пошла к нему сама, я планировал рассказать ему все и привести сюда в любом случае.

Гермиона послала Гарри полный ярости взгляд, но он не моргнув глазом продолжил:

— Я солгал ему в Азкабане, как ты просила, потому что ты была права: если бы он узнал правду там, это ничего бы не изменило. Но все согласились, что мы приведем его сюда, в коттедж, после освобождения. Потому что если он не поможет тебе, мы будем вынуждены отправить тебя в палату Януса Тупия.

Кровь отхлынула от лица Гермионы, и она почувствовала, что кожу ее заливает бледность от ужаса. Комната поплыла перед глазами, словно перевернулась набок, и девушке пришлось схватиться за столешницу, чтобы удержаться на ногах.

Она не находила слов, чтобы описать ощущение полнейшего предательства, охватившее ее.

— Ты… ты обещал! — задохнулась она.

— Ты обманывала меня, — непоколебимо ответил Гарри. — Ты говорила, что тебе становится лучше, но это ложь. Все становилось только хуже. Я в курсе, что ты перенастроила следящие чары так, чтобы они посылали сигнал после восьми часов твоей неподвижности, а не после четырех, как мы договаривались. Поэтому я навещал тебя по меньшей мере раз в неделю. Ты как-то возмутилась тем, что мы с Роном часто к тебе приходим — хотя на деле ты даже о четверти наших визитов не знала.

Гермиона была в бешенстве такой степени, что с радостью запустила бы в Гарри проклятием. Но глупо нападать на кого-то, кто может сотворить щитовые чары без единого движения.

Тон голоса Гарри был ледяным:

— Гермиона, мне кажется, ты забываешь, что мне наплевать на Малфоя — и всегда было наплевать. Меня заботишь только ты, и я готов почти на все, чтобы защитить тебя. Поэтому перед тем, как ты пришла в себя, Малфой принес тебе Непреложный обет, а я как свидетель скрепил клятву. Он пообещал, что никогда не покинет тебя. А если ты умрешь или с тобой случится что-то такое, что сделает его присутствие ненужным, он добровольно вернется в Азкабан на пожизненное, если я не скажу иначе.

Гермиона застыла, ошеломленная, на несколько секунд, даже не в состоянии полностью осознать весь смысл сказанных им слов. Выдохнула так, словно бладжер врезался ей в живот, и отшатнулась.

Ее тело окаменело от ужаса и ярости.

— Я никогда — никогда! — не прощу тебя за это, — всхлипнула она.

Гарри не шелохнулся.

— Знаю. Я предполагал это.

Она разрыдалась, выхватила палочку и бросила в Гарри проклятие. Он был готов к этому, но она действовала молниеносно. Заклинание пронзило его за долю секунды до того, как его окружил щит. Гарри, связанный толстыми веревками, врезался в кухонную стену с такой силой, что дом содрогнулся.

— Как ты посмел? — кричала Гермиона. — Как ты мог! Как ты мог так поступить с ним? Он ни в чем не виноват!

Она яростно бросилась к нему и схватила за грудки, поднимая на ноги, чтобы ударить его и почувствовать настоящее удовлетворение. Гарри, может, и был ее лучшим другом, но в тот момент Гермиона была зла настолько, что была готова убить его. Под ее кулаком жалобно хрустнул его нос.

Гарри заставил магию пройти сквозь веревки и разрушить их и успел увернуться в последний момент, прежде чем Гермиона впечатала очки ему в глазницы следующим ударом. По большому счету он просто держал ее магией на расстоянии. В его венах бурлило достаточно магической силы, чтобы нечаянно задушить ее при попытке остановить. Этот факт еще больше вывел Гермиону из себя: она жестоко пнула его между ног, а затем в живот, когда он согнулся от боли.