Хрущевка. Советское и несоветское в пространстве повседневности

Телевещание зародилось в недрах сталинской повседневности. Тоталитарный подход к досугу граждан проявился во введенной еще в конце 1940-х годов системе обязательной регистрации телевизоров, сохранившейся даже в годы ранней оттепели. Об этом, в частности, свидетельствует ежегодная публикация в прессе следующих объявлений дирекций городских радиотрансляционных сетей: «К сведению владельцев телевизоров и радиоприемников… <..> Регистрация телевизоров (независимо от регистрации в телевизионных ателье) и радиоприемников обязательна: гражданами – в почтовых отделениях по месту жительства. Радиоприемники подлежат регистрации в течение трех дней со дня приобретения, телевизоры – в течение 5 дней». Так, по сути, осуществлялся прямой контроль над частной жизнью. Но в середине 1950-х годов это не слишком раздражало население. Мало кто мог устоять перед обаянием ящика с экраном. Питерский искусствовед Михаил Герман вспоминал: «В воскресенье 25 мая 1953 года я специально пришел в наше академическое общежитие (общежитие студентов Академии художеств. – Н. Л.) посмотреть телевизор. До тех пор я видел этот диковинный прибор только в кино и волновался… Я присутствовал при событии несомненно историческом – так мне казалось». В сложных жилищных условиях городских коммуналок появилась практика хождения в гости «на телевизор». И конечно, эту ситуацию мгновенного отразил фольклор: «Звонок в дверь. Гость входит в коридор коммунальной квартиры. „Леночка, а где мама?“ – „Спит в ванной“. – „А где папа?“ – „Читает в уборной газету“. – „Так веди меня в комнату“. – „Нельзя. Там соседи смотрят телевизор“». Анекдот датирован 1953 годом – это «заря советского телевещания». Но справедливости ради следует заметить, что в начале 1950-х далеко не все горожане внешне благополучной Западной Европы имели возможность смотреть телепередачи у себя дома. Еще недавние провинциалы, герои романа Триоле «Розы в кредит» построили в кредит квартиру в Париже, но телевизор купить не смогли. Для того чтобы увидеть интересующую их программу, семейство владельца небольшого салона красоты обычно отправлялось «к одному из двух работавших в парикмахерской мсье Жоржа молодых подмастерьев, у которого был телевизор, купленный, само собой разумеется, в кредит…». Так что практика коллективного просмотра телепередач отнюдь не проявление стадного советского коллективизма, а всего лишь следствие экономико-технологической ситуации. Но в СССР она просуществовала дольше. Об этом свидетельствуют, в частности, материалы пятого номера «Крокодила» за 1965 год. Художники Анатолий Елисеев и Михаил Скобелев изобразили типичную ситуацию в коммуналке – люди собрались посмотреть телевизор. Однако нудная передача не смогла соперничать с их отражением в явно дефектном зеркале шкафа. Внутри обычной жилой комнаты получилась «комната смеха» – так называли распространенный в 1950–1960-х годах аттракцион. На территории городских парков культуры строили специальные павильоны, стены которых увешивали «кривыми зеркалами». Они забавно искажали фигуры посетителей, и все это выглядело довольно смешно. Как всегда, в советских шутках закодировано несколько смыслов. Во-первых, информация о плохом качестве мебели, во-вторых, констатация живучести в первую очередь в стесненном, коммунальном жилье привычки «заходить на телевизор», а в-третьих, критика содержания телетрансляции.

Крокодил. 1965. № 5. Рисунок А. Елисеева и М. Скобелева