Хрущевка. Советское и несоветское в пространстве повседневности

Первые бытовые звукозаписывающие устройства магнитофоны «Днепр», дорогие и громоздкие, с габаритами 510 × 390 × 245 миллиметров, появились сразу после войны. Они имели довольный удобный футляр для переноски. Но вес 29 килограммов мог, конечно, «взять» не каждый. Неподъемной была и цена престижной техники. Любопытную деталь удалось найти в романе-воспоминаниях поэта Дмитрия Бобышева. Он описал состоявшуюся где-то на рубеже 1950–1960-х годов поездку на дачу к литературоведу Борису Мейлаху. В качестве своеобразного подарка хозяевам фигурирует «магнитофонная лента с голосами московских поэтов». «Весь фокус состоит в том, – отмечал мемуарист, – что ее негде проиграть, а у Мейлахов наверняка есть магнитофон, и голоса эти будут если не подарком, то особым аттракционом к семейному празднику».

В начале 1960-х годов звукозаписывающая техника заметно модифицировалась: в продаже появился магнитофон «Астра». Он имел две скорости, лучшее качество звучания, дополнительные выносные акустические системы, кассету с длиной ленты 350 метров вместо 160 метров. «Астра» выглядела поизящнее «Днепра». Ее габариты составляли 450 × 335 × 235 миллиметров, а вес —16,5 килограмма. Правда, стоил агрегат немало – 230 рублей (в ценах 1961 года) при средней зарплате 120 рублей. Кроме того, кассетные магнитофоны нуждались в «спецобслуживании». В памяти современников сохранились детали процесса записи на магнитофоны 1960-х годов: «Кассет тогда не существовало, и мы пользовались бобинами. Пленка постоянно рвалась, ее приходилось склеивать самодельным клеем с жутким запахом. Перемотка часто давала сбой, приходилось мотать руками». Работа в результате оказывалась нелегкой. Тяжкий процесс перемотки забавно изобразил в карикатуре, опубликованной в 16-м номере журнала «Крокодил» за 1962 год, Юрий Черепанов. Как большинство шуток советского времени, его рисунок и подпись под ним имеют несколько смыслов. Это и закрепление существования новых бытовых практик, и фиксация определенного отрицательного отношения к ним. Последнее становится явным из текста, сопровождавшего карикатуру: «Бедный мой Вовочка, совсем замотался», – причитает мать над обмотанным магнитофонными лентами пьяным спящим сыном. Сарказм стал следствием настороженного отношения власти к музыке «Битлз», которая в СССР в начале 1960-х годов официально не тиражировалась. Вездесущая цензура не давала обычным людям доступа к новинкам западной музыки, иногда прорывавшейся в эфир. Тогда на помощь пришли магнитофоны, у них появилась особая миссия распространения запретного, в первую очередь песен «Битлз». Можно сказать, что четыре английских музыканта спровоцировали «магнитофонную революцию» в советской стране.

Крокодил. 1962. № 16. Рисунок Ю. Черепанова

Магнитофон стал неизменным спутником бардовской (авторской) песни. Она сформировалась как важный пласт советской культуры и повседневности в 1960-х годах. Песни Александра Галича и Юрия Визбора, Булата Окуджавы и Новеллы Матвеевой, Юрия Кукина и Юлия Кима, а главное – Владимира Высоцкого распространялись в советском обществе именно благодаря магнитофонам. Использование звукозаписывающих устройств на первый взгляд не подвергалось контролю и цензурированию. И все же их эксплуатацию следовало производить с определенной долей аккуратности, дабы не оказаться заподозренным в копировании, а еще хуже – в распространении «чего-либо не совсем советского». В общем, с магнитофонами комфортнее жилось пусть в небольшом, но частном пространстве. Неуклюже массивные, они могли нарушать покой соседей по коммуналке не только шумом, но и запахом клея и ацетона.