Хрустальная колыбель

— Олф… Просто здесь я нужнее, чем там, где была, и… — Она не закончила фразу и вдруг начала медленно опускаться на колени, одновременно отстраняя рукой Олфа, который хотел подхватить её под локоть. — Они призывают Морха, Иблита, Аспара и Луцифа, они призывают тень Великолепного и Гордых Духов, заточённых в недрах Алой звезды. Они обращаются к тем, кто владеет силами Небытия, но утратил путь в сотворённый мир. Если здесь им удастся совершить свои кровавые ритуалы, эти силы сами проложат себе дорогу. Старухе нужна кровь, много крови. И ещё ей нужна боль, нестерпимая и страшная. Боль, ненависть и гнев — для неё пища, утоление жажды, спасение от собственной смерти. Она там, она прислужница Нечистого, хоть и ненавидит его, как и всё, что мешает ей обрести вечность и могущество, все, что не даёт её телу вновь обрести молодость. Они все хотят одного — сделать так, чтобы весь мир служил их похоти. Они все хотят одного, но каждый хочет этого только для себя. Когда-нибудь они истребят друг друга, но ещё раньше вселенная будет лежать в руинах…

Сольвей говорила всё громче и громче, веки её распахнулись, выпуская на волю слёзы, лицо исказилось гримасой ужаса, такой, что заставила Олфа отшатнуться. С той стороны, где поднималось солнце, с громким топотом бежал герольд Тоом, которого Олф накануне отправил обойти посты и слегка взбодрить воинов — перед рассветом начинается самое трудное время для стражи…

— Что с ней?! — кричал он на бегу. — Что стряслось?

— Помолчи! — Олф встал между герольдом и Сольвей. — Не мешай.

Теперь ведунья что-то шептала себе под нос. Слова можно было расслышать, но ни одно из них не было знакомо ни Олфу, ни Тоому. Только имена четырёх идолов временами срывались с её побледневших губ. На её недавний крик уже сбегались воины из ближних шаров, но Олф жестом приказал им остановиться, и они замерли в полусотне шагов.

Когда ведунья очнулась, солнечный диск уже налился раскалённым золотом, и почти всё войско собралось здесь, охватив полукольцом Олфа, Тоома и Сольвей.

— Идолы, обряды, печень девственницы, пляски у костра… Нет, не в этом суть. Эти жестокие игры в поклонение идолам — только начало. — Чувствовалось, что ведунья с трудом произносит слова, но то, что она только что узнала, не терпело отлагательств. — Старухе нужна резня, и ей не важно, кто победит, лишь бы было побольше крови, боли и ненависти. Это всё, что ей надо. А лорд Тарл — лишь игрушка в её руках, лишь верный раб своих страстей. Он ещё толком не знает, чем ему грозят затеи старухи, но пойдёт за ней до конца — и горе тому, кто попытается вернуть ему разум. Безликие всадники — лишь бесплотные тени Гордых Духов, но они приведут за собой несметные отражения монстров, сотворённых ими в глубине своих узилищ. И ужас, который они посеют одним лишь видом своим, не будет призрачен. Призраки обретают плоть, когда страх заставляет людей поверить в них.

Теперь она говорила тихо, но Олф искоса поглядывал на собравшееся вокруг воинство, надеясь, что никто, кроме него и герольда, не слышит речи ведуньи. Услышав такое, кто угодно мог впасть в отчаянье, которое могло обернуться либо непреодолимым страхом, либо нелепой безудержной отвагой. Дружинники верили Олфу, зная, что он не оставит их, что бы ни случилось, а если придётся погибнуть, то он готов разделить общую участь. Дружинники верили Олфу, но сейчас следовало утаить от них слова, которые могут показаться бредом человека, охваченного горячкой.

— Олф… — Ведунья перешла на едва слышный шёпот. — Отведи дружину от границы. Я останусь здесь и всё сделаю сама.

— Что ты сделаешь сама?

— Я же сказала — всё, что надо.

— Нет, я не оставлю тебя одну, — отозвался Олф. — А что я потом лорду скажу?

— А лорду можно не говорить ничего. — Сольвей печально улыбнулась, поднимаясь с колен. — Лучше бы ему не знать, что я вообще здесь была.

— Любой житель Холма не вправе иметь тайны от своего лорда, — вдруг заявил до сих пор молчавший герольд, взяв ведунью под локоть, и жестом пригласил её пройти под навес. — Мастер Олф, с твоего позволения, я пока расспрошу Сольвей, что она задумала, а ты, может, успокоишь дружину, а то, похоже, наши славные воины вот-вот начнут волноваться…

К полудню из Холм-Дола пришло ополчение мастеровых во главе со старшиной цеха кузнецов мастером Клёном. С ними прибыло три воза стрел, аккуратно увязанных пучками, пять возов копчёной лосятины и свежие новости из замка. Там начали ходить слухи, что лорда сам Нечистый уволок прямо в Пекло, а некоторые эллоры уже начали втихаря присматриваться к пустующему трону.

— Ну уж нет! — заявил Олф, выслушав рассказ Клёна. — Пока дружина здесь и пока я с дружиной, никто даже заикнуться об этом не смеет.