Хрустальные осколки

Эни подивился секрету божественного пламени. Значит, абсолютно любой представитель Огненной Элиты мог создать красное пламя, просто добыв рубиновое украшение. Эни хотел верить в непричастность Маттиаса к убийству мудреца. Но как узнать правду и нужна ли она ему?

«Знай свое место», – прозвучал напоминанием голос мудреца Рави, будто предостерегая.

– Мне наколдовать крылья или на змее полетим? Может, ковер? – чесал подбородок Лу, предлагая Эни варианты путешествия по небу. – Мне так лень создавать карету…

– А разве бывают летающие ковры?

– Люди в легендах и детских сказках такое придумали, – усмехнулся он. – Нет. Ну а вдруг получится?

– А ты можешь просто крылья создать?

– Я никогда на них не летал. Давай ковер?

– Давай.

Лу взмахнул рукой, рисуя пламенем очертания ковра. Эни наблюдал, как плетется огненный артефакт из людских сказок. Чего и вправду только не придумают.

Вскоре Лу ждал Эни на самодельном ковре. Эни прогнал воспоминания о падении в Бездне и устроился рядом с Лу.

– Лети, давай к Мосту судеб! – приказал принц.

Летающий ковер вспорхнул в небо.

Лунный свет коснулся макушек, расползаясь по парящим телам. Замок теперь прощально поблескивал вдали. Эни провожал взглядом золотые шпили и мерцающий терновник, пышный сад и колонны. Интуиция подсказывала: он вернется сюда нескоро, а может, и вовсе погибнет в туманной пучине. Эни прикрыл глаза и прижался щекой к спине Лу.

«Я обязательно вернусь сюда, я выживу, я справлюсь. Мы найдем Маттиаса и обязательно все вместе прогуляемся по саду…» – кружились мысли, пока не окрасились в черно-белые фрагменты сна.

Эни очнулся на широком бесконечно длинном мосту, поглощенном молочной дымкой. Тоска пробралась клещом под кожу и оставила болезненный укус.

«Что это за чувство?» – недоумевал Эни, вглядываясь в стену из тумана. Будто весь мир скорбел и молил о покое. Ни одна душа, а миллионы одновременно взвыли волками.

– Эни! Эни, ты где? – прозвучали знакомые нотки среди неугомонного плача. Это Дэвиан отчаянно звал брата.

Родной прокуренный голос дотянулся до разбитого сердца. Но Эни не ощущал и капли обиды за сказанное, будто братья вовсе не ссорились. Ноги вели его сквозь густую пелену вперед, и уста сами молвили:

– Я здесь! Я здесь, брат!

– Где ты, Эни? Я не вижу тебя!

– Я здесь! – повторил Эни громче. Он махал руками и выкрикивал родное имя, пока не показалась алая макушка.

– Брат! – улыбнулся Эни и бросился навстречу, как вдруг каменный пролет треснул под ногами. Родная фигура растворилась в молочной дымке. И Эни терял Дэвиана, стремительно падая с каменной плиты в раскрывшуюся пасть безызвестной пустоты, оглушенный собственными воплями…

Эни проснулся, задыхаясь от ужаса. Руки неустанно трясли его за плечи, а от знакомого звона пульсировало в висках.

– Эни! Эни, ты чего это! – голосил Лу, выпучив глаза.

– Прости, я задремал немного. Кошмар приснился, – отчитался Эни и вдруг уткнулся взглядом в грозных стражей. Их лица скрывали все те же уродливые рогатые маски, а в руках блестели острые топоры, зажатые когтистыми пальцами. Невольно вспомнилось, как голодные и жестокие огненосцы увлеченно чавкали сопровождающими небесного посыльного. Тугой ком застрял в горле, но Лу прогнал гнетущие мысли, схватив друга за руку.

– Кто? – прошипел страж.

– Лукиан Пе Фенде – старший племянник Его Темнейшества Маттиаса Малия, – представился принц, хвастаясь ключом. Крошечная пентаграмма с двумя горизонтальными линиями заискрилась на запястье и позволила пройти.

Успешно миновав врата, Лу повел Эни через каменный тоннель, похожий на коридоры, разделявшие Нижние миры. Пламя факелов играло бликами на стене, освещая путь к печально известному Мосту судеб, пока молочная дымка ночного кошмара не обвилась вокруг ног.