Хрустальный замок

Мишка на цыпочках отошел от террасы, обогнул дом и остановился под распахнутым настежь окном Сашиной комнаты. В комнате было темно и тихо. Встав на низкую скамеечку, притулившуюся к стене дома, Мишка медленно выпрямился и заглянул в окно. Комнату окутывал плотный полумрак, только из щели под дверью пробивалась яркая полоска света.

– Саша, – тихонько позвал Мишка. – Саш?

Скрипнула кровать у стены слева.

– Ты чего? С ума сошел? – шепотом спросила Саша.

Глаза у Мишки уже немного попривыкли к темноте, и он различил силуэт девочки. Саша спустила ноги с кровати, подхватила простыню и, завернувшись в нее, приблизилась к окну.

– Ты что тут делаешь? Иди домой.

– Ты плакала? – спросил Мишка, чтобы скрыть замешательство. Собственно, он и сам не знал, что здесь делает, ему давно полагалось быть в постели.

– Вот еще! С чего ты взял?

Сашино лицо в темноте было плохо различимо, и Мишка никак не мог разглядеть, мокрые глаза у девочки или сухие.

– Плакала, – уверенно сказал он.

– Слушай, иди уже домой, а? – взмолилась Саша, зябко кутаясь в простыню.

– Знаешь, я все слышал, – сказал Мишка и на всякий случай добавил: – Случайно. – А то еще решит, будто специально подслушивал под окнами.

Саша опустила голову и уткнулась лицом в простыню.

– Ты не переживай, все будет хорошо, – продолжал Мишка. – Вот увидишь.

– Миш, иди уже, – глухо произнесла Саша. – Знаешь, что будет, если мама тебя увидит.

– Сейчас пойду. Только ты пообещай не ходить туда. Все это мелочи.

– Куда – туда? – Саша непонимающе уставилась на Мишку.

– Ну, туда. Ты знаешь.

– А-а, вон ты о чем. И не собиралась, – безразлично дернула плечами Саша. – С чего ты взял?

– Я же вижу. Пообещай, что не пойдешь.

– Иди домой.

– Обещаешь?

– Иди! – с нажимом произнесла Саша.

– Нет, ты ответь, – продолжал настаивать Мишка.

– Да обещаю, обещаю, вот привязался!

Саша легонько толкнула Мишку в плечо, он спрыгнул со скамейки и едва не влетел в колючие кусты.

– Ой, извини! – высунулась из окна Саша. – Я не нарочно, честное слово. Ты как там?

– В порядке. – Мишка потер оцарапанную колючками руку. – Смотри, ты обещала! – добавил он и заспешил к калитке. Мальчик очень надеялся, что у Саши достанет благоразумия не наделать глупостей.

Глава 10

Утром Мишка проснулся внезапно, словно кто-то сильный толкнулся в кровать снизу. Мальчик распахнул глаза и долго смотрел в окно на плывущие по небу хлопья облаков, пытаясь сообразить, что его могло разбудить. Разумеется, под кроватью никого не было и не могло быть. Сон отступил как-то разом, спать совсем не хотелось, хотя так рано – часы показывали половину седьмого – Мишка обычно не вставал. Ни к чему, в общем-то. На то и каникулы, чтобы выспаться от души.

Закукарекал, гулко забил крыльями петух, возвещая о приходе утра. Его клич подхватили другие. У кого-то зашлась лаем собака. Мишка давно привык и к пению петуха, которому вечно не спалось, и к собачьему лаю – скучно им, что ли, дерут глотку почем зря? Поначалу, правда, вскакивал каждый раз, когда петух начинал свое сольное выступление с восходом солнца, но нет – разбудил его точно не петушиный крик.

Мишка откинул одеяло, спустил ноги с кровати и коснулся ступнями прохладного пола, поежился. Утренняя влажная прохлада незримо вливалась через открытое окно, стелясь по самому пола. Почесав ногу об ногу, Мишка поднялся с кровати и прошлепал босыми ногами на кухню.

– Доброе утро, бабуль, – поздоровался он.

– Доброе, доброе.

Бабуля колдовала с завтраком. На сковороде шипели гренки с яйцами и пыхтел паром чайник. Казалось, бабуля вообще никогда не покидает кухни, постоянно что-то варит, жарит, и всегда вкусное, пальчики оближешь. Или моет посуду, прибирается.

– Ты чего вскочил ни свет ни заря?

– Не спится, – сказал Мишка и протянул руку за хорошо прожаренной гренкой с яичным гребешком.

– Умойся сначала. – Бабушка легонько шлепнула его деревянной лопаткой по пальцам. – И садись за стол. Ишь, моду взял, на ходу есть.

– Ну, бабуль, – обиженно засопел Мишка.

– Иди, иди, – грозно взмахнула лопаткой бабушка и перевернула сердито шипящую, подпрыгивающую гренку на широкой чугунной сковороде.

Мишка поплелся на двор. В сенях он подцепил ступнями старые босоножки со стоптанными задниками, толкнул обтянутую клеенкой дверь и вышел на крыльцо. По самой земле стелился туман, редкий, но плотный. Он тянулся извивающимися лентами в сторону огорода, заполнял собой поливные борозды, пытался взобраться на ухоженные грядки и укутывал, словно тончайшим хлопком, стволы яблонь и вишен. Скоро солнце высоко поднимется над лесом и утянет туман за собой, ввысь, потому что облакам полагается плыть высоко-высоко в небе, а не тянутся по земле, как резонно полагал Мишка. Хотя ступать по туману было забавно, конечно, когда он лежит сплошной периной и земли совсем не видать. Если прищуриться и медленно ступать, то представляется, будто идешь по облаку, а далеко-далеко под тобой земля. И кажется, сделаешь неверный шаг и сорвешься с облака, поэтому нужно быть очень осторожным.