Худяков

Так, осенью 1864 года ими была основана переплетная артель, в которую привлекли и рабочих. С ними велись общеобразовательные занятия, и предполагалось в недалеком будущем передать им мастерскую для самостоятельного ведения дела. В январе 1865 года на имя кандидата Московского университета П. А. Мусатовского была — открыта бесплатная школа для мальчиков, а в феврале основана швейная артель на тех же началах, что и переплетная. Ее возглавляли сестры А. и Е. Ивановы, брат которых Д. Л. Иванов был одним из организаторов переплетной.

В швейной ассоциации с ее участницами также проводились занятия и читки литературы, в частности «Что делать?» Чернышевского. Весной того же года созрел замысел организации артельного чугуноплавильного завода в Калужской губернии. Инициатива в этом деле принадлежала судебному следователю А. — К. Маликову и мировому посреднику А. А. Бибикову, обратившемся за содействием к ищутинцам. Осенью 1865 года была заарендована ватная фабрика в Можайском уезде, которая тоже должна была превратиться в артельную. Тогда обсуждался план устройства и земледельческой ассоциации.

Таким образом, за два года ишутинцы успели довольно широко развернуть свою пропагандистски просветительскую деятельность. И хотя она велась в легальных или полулегальных формах, однако ее целью являлся не «мирный прогресс», а подготовка к революционному преобразованию России.

Даже уроки математики в школе Мусатовского использовались для пропаганды. Детям, например, задавался вопрос: что больше, единица или 72 миллиона? — чтобы внушить им мысль, что царь (единица) ничто перед 72 миллионами народа. На уроках естествознания, рассказывая о хищных птицах, объясняли, что орел в царском гербе символизирует хищную природу царизма.

Эта пропагандистски просветительская деятельность тесно переплеталась с идеей заговора против самодержавия. Г. А. Лопатин так характеризовал ишутинцев: «Несмотря на то, что схема так называемого каракозовского заговора отводила на первое время Самому народу очень мало места в насильственной перемене его участи, однако большинство каракозовцев были настоящие народники, питавшие реальные симпатии к народу, к черни, стремившиеся пропагандировать ему свои взгляды при каждом удобном случае, готовые помогать и материально и нравственно даже отдельным единицам, пока не пробил час помочь зараз всей массе путем низвержения давящего на нее гнета»^{135}.

К 1865 году движение, возглавленное Ишутинским кружком, все более расширялось, пополняясь новыми людьми. Вокруг него образовалась целая сеть «дочерних» кружков. Разумеется, не все участники движения были в равной мере осведомлены о тайной деятельности заговорщиков или об их далеко идущих замыслах. Многие присоединялись только к просветительской работе.

Основное ядро кружка, вернее сказать, тайного общества, составляли, кроме Ишутина и Ермолова, Д. А. Юрасов, Н. П. Странден, М. Н. Загибалов — выходцы из дворянских достаточных семей. Несколько позже — в 1864 году — к ним присоединились В. Н. Шаганов (сын купца) и П. Ф. Николаев, кандидат Московского университета, сын чиновника и двоюродный брат Ишутина Д. В. Каракозов, происходивший из небогатых дворян, в семье которого и воспитывался рано осиротевший Ишутин. Каракозов перевелся из Казанского университета в Московский. К 1865 году не малую роль в основном кружке стали играть Д. Л. Иванов, выходец из совершенно обедневшей дворянской семьи, и особенно О. А. Мотков, сын вольноотпущенного дворового человека. Эти двое были на год моложе даже Ермолова. Душою кружка был Ишутин.

«Ишутинский кружок, с которым я познакомился еще летом 1865 года, — писал о них Худяков, — был одним из (замечательных явлений того времени. Идея добра соединила довольно тесно значительную кучку талантливых юношей, которые рано или поздно стали бы зерном обширного заговора. Эти люди отказались от всех радостей жизни и с самоотвержением молодости посвятили себя делу народного освобождения. Ермолов пожертвовал с этой целью всем своим состоянием (около 30 000 р. с.). Такие способные личности, как Ермолов, Николаев, Странден, Воскресенский, Оболенский, Маликов и др., всегда могли сделать много хорошего… Я не говорю уже о такой высокой и безупречной личности, которая бы сделала честь всякому поколению, какою был Д. А. Юрасов»^{136}.