Читаем Худяков полностью

Осенью 1863 года несколько студентов и вольнослушателей Московского университета, бывших воспитанников пензенской гимназии и дворянского института, основали в Москве тайный землевольческий кружок. Это происходило как раз в то самое время, когда революционное движение под знаменем «Земли и воли» все больше замирало, идя к полному спаду, а в Москве прокатилась широкая волна арестов, обезглавившая местный центр тайного общества. Был схвачен и один из организаторов нового кружка, В. С. Карачаров. Но кружок уцелел и, постепенно разрастаясь, превращался в сравнительно обширную по тем временам тайную организацию. В литературе он получил название Ишутинского кружка. Иногда его именуют и Каракозовским.

Основателями кружка были очень молодые люди, почти юноши. Старшему — Н. А. Ишутину, разночинцу и бедняку, едва исполнилось двадцать три года; младший — П. Д. Ермолов, богатый помещик, унаследовавший крупное имение, — не достиг и восемнадцати лет, был по законам Российской империи несовершеннолетним.

«Цель наших действий, — показывал Ермолов на следствии, — была посредством революции уничтожить частную земельную собственность, водворив вместо нее общее пользование землей»{133}. Ишутинцы были социалистами и в пропаганде социалистических идей стремились следовать программе Чернышевского, изложенной в романе «Что делать?». Их просветительская деятельность была лишь продолжением того, что делалось в годы общественного подъема.

Однако революцию они представляли себе уже иначе, чем их недавние предшественники, которым она виделась как крестьянское восстание, идущее из толщи народных масс, поддерживаемое и направляемое революционерами из «образованных классов». Неоправдавшиеся надежды на крестьянскую революцию, казавшуюся столь близкой и неизбежной, порождали разъедающие и горестные сомнения — да способен ли темный, забитый мужик сам, по собственному почину, подняться против своих угнетателей? Да знает ли он, что его враг не только помещик и местный исправник, но прежде всего царь со своими чиновниками? И не следует ли из этого, что не народу, а именно революционному меньшинству должна принадлежать инициатива восстания, что это меньшинство может своими силами свергнуть самодержавие и пробудить тем самым народные массы к действию, повести их за собой и тогда уже передать им всю полноту власти в стране? Именно так и решали эти сомнения юные заговорщики. Позже один из деятельных участников Ишутинского кружка П. Ф. Николаев так писал об этом: «Отрицая народ как активного деятеля, веря только в активную деятельность единиц для блага народа, они (ишутинцы. — Э. В.) начертали себе программу захвата партией власти. Крестьянство, единственная общественная сила в России, примкнет, думали они, к той партии, которая сумеет доказать ему, что ее действия совпадают с его кровными интересами. Надо, следовательно, организовать сильную централизованную партию, чтобы начать борьбу с правительством»{134}.

Говорят, что это был «шаг назад» от идей Герцена и Чернышевского о роли народных масс в общественном преобразовании. Но мы бы сказали, что однозначным ответом по законам формальной логики здесь не обойтись.

Если рассматривать понятие «народ» как абстракцию, охватывающую собой трудящиеся массы, то представление о революции, совершаемой не массами, а отдельными личностями, не могло служить питательной почвой для последующего этапа освободительного движения, связанного уже с выходом на общественную арену рабочего класса. Это представление не приближало, а отдаляло освободительную мысль от коренного марксистского положения о пролетариате как движущей силе и гегемоне в революционной борьбе. В этом смысле представление ишутинцев и являлось «шагом назад».

Одиако в конкретном плане, то есть когда под народом подразумевалось крестьянство, трезвая оценка его неспособности выступить в качестве инициативной политической силы революции была «шагом вперед» сравнительно с мыслью о наличии такой способности у крестьянства. И естественно, что при отсутствии в России того времени рабочего класса как общественной силы все надежды возлагались на «революционную партию», и ей приписывались те функции, которые осуществить мог только общественный класс.

Ишутинский кружок действовал, таким образом, в трех направлениях — пропагандистском, просветительном и заговорщическом. Для этого необходимо было расширить организацию и укрепить ее. Ишутинцы вели работу среди студенчества, привлекая его к своим просветительным начинаниям и вербуя наиболее решительных для конспиративной работы, связывались с остатками ранее существовавших кружков, устраивали производительные ассоциации для пропаганды социализма и бесплатные школы для воспитания детей в революционном духе.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии